Site Слэши - Forum Register Log in Gallery
Новые сообщения Участники Правила форума Поиск RSS
  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: FiaSSka, Niksa  
Forum » ТВОРЧЕСТВО » Рассказы » Слэши (собрание старых слэшей)
Слэши
FiaSSka Дата: Среда, 2007-10-31, 20:50 | Сообщение # 1
Бывалый
Посты: 1336
Offline
Оглавление:
FiaSSka:So ist viel es Wörter … Und nichts.
Dream: Santana
FiaSSka: Destiny of a fan
FiaSSka:Allen für was lebe ich es du
Leto:Moesta et Errabunda (лат. Грустные и неприкаянные)
Leto: Жизнь, как хрусталь.
FiaSSka:The artist
Niksa: Blicke auf die Sterne

FiaSSka:Fight Improvisation
FiaSSka:Meinen Wunsch[/u]

Произведения с других сайтов:
«Tokio Hotel. Инструкция по эксплуатации».

Добавлено (2007-10-31, 20:38)
---------------------------------------------
Название:So ist viel es Wörter … Und nichts.
Автор: FiaSSka
Пейринг: Билл\Том.
Рейтинг: NС-17( хотя, я сама дала бы PG-15).
Предупреждение: твинцест, смерть одного из персонажей.
От автора: И вот опять братики мне покоя не дают ^_________^. Писалось за две ночи с огромным перерывом. Сначала планировалось нечто другое. Совершенно другое. Но потом получилось именно так.

“Unter die Laute des reichenden Regens kann man einschlafen.
Unter die Laute reichend das Tröpfeln aus deinem Auge mir niemals einzuschlafen”

“Под звуки подающего дождя можно уснуть.
Под звуки подающих капель из твоих глаз мне не уснуть никогда.”

Проснуться от противного попискивания будильника… Что может быть хуже?? Особенно когда думаешь только о том, что произошло вчера… Резко тряхнув головой я, будто отгоняя неприятные размышления, привстал с кровати.
- Ну… с кем не бывает… перепил…-пробурчал я и подошел к окну. Чуть-чуть раздвинув шторы, я тут же сощурился от неожиданного света солнца.
Тут сзади послышался хлопок дверью.
Я обернулся, на пороге стоял Том, уже одетый, с плеером в руках. И все-таки, какой он смешной и нелепый… Я невольно улыбнулся, но тут же грубо спросил:
- Что надо?
- Ты еще и грубишь!- немного обиженно протянул Том,- Давай собирайся…. Нам уходить надо, а ты тут все возишься.
- Да ладно тебе….- начал я, но не успел: брат покинул комнату, не забыв с силой треснуть дверью о косяк.
Вот в этом и весь мой Том. Лишь бы по-детски надуть губки и показать свое недовольство, причиняя при этом вред бытовой утвари…
Я нехотя натянул футболку и джинсы….
Как не хотелось делать макияж… Надевать эти цепи и кольца. Но надо. А иначе Йост меня прикончит. И станет на одного псевдо-рокера меньше…

…Как привычно стало проводить жирную линию черным карандашом на нижнем веке… Открыв рот… Надо же.. Говорят это сугубо женская привычка… Ну и пусть говорят.
Ну вот,.. Опять прыщ вскочил…. Да что же это такое? Негромко ругнувшись, я замазал прыщик тональником. Вроде нечего получилось… такая кукла… а потом все девчонки будут по мне стонать. Они что такие идиотки и думают, что я стараюсь быть идеальным ДЛЯ НИХ? Они даже не понимают, что мои посланные улыбки в толпу визжащих фанаток с плакатами “Bill, fick mich!” или “Bill, Ich liebe dich!” это радость? Никогда не думал, что так сложно догадаться, что это насмешка. Как можно быть такими наивными и думать, что я все еще ищу свою единственную и настоящую любовь? Ведь я ее уже нашел…
Снова хлопнула дверь.
- БИЛЛ! Долго ты еще тут возиться будешь???- рявкнул сзади Георг,- Нам надо быть на интервью уже через 15 минут! Всегда ты опаздываешь!!!!!!!!!!!!!
- Успокойся, Джордж… я все….- спокойно ответил я и вышел из номера, немного потеснив басиста.
~-~-~
В машине, которую нам столь любезно предоставили организаторы, я хотел сесть, конечно, рядом с Томом, но тот неожиданно и демонстративно позвал к себе Густава. Ну что ж… братик, все равно сам передо мной извиняться будешь. Я сделал вид, что мне все равно, сел вблизи Йоста.
- Короче так, ребята!- тут же приступил к указаниям Йост,- Никакой самодеятельности! Все говорите так как говорили раньше. Ничего нового. Уверен, вопросы будут те же самые. Эти журналисты настолько тупые, что даже ради себя же не могут придумать что-то новое… Но не об этом речь. Интервью ни чем не отличительное от всех остальных, все как всегда. До этого нам полностью удавалось сие действо на все 100 баллов…единственное, с чем могут быть проблемы, так это….
Он все говорил, говорил, а его не слушал.. смотрел на Тома… Что ж ты, такой дурачок, ничего не понимаешь? Ведь я тебя люблю! А он на меня даже не взглянул…Уставился в окно, как будто видит там что-то интересное… Знаю, ты сейчас борешься с желанием смотреть на меня… Но ты гордый. Но со мной такое не пройдет… Слишком я хорошо тебя знаю, Томик. Я же твой близнец. Именно ТВОЙ. И ты это знаешь. А ты МОЙ. Только боишься это признать…
-Понятно?- вдруг раздался голос Йоста и я от неожиданности подскочил на месте.
- Ну конечно, Дэвид!- кивнул Густав.
- Ага….- меланхолично сказал Том
Георг тоже что то крякнул.
-А ты?- спросил Йост,- Эй, Билл! Ты вообще меня слушал??
- А?? Что?...эээ… ну конечно слушал….
- Ну так все понял?
- Конечно,- пробормотал я
- Ну и хорошо…
А я тем временем пытался вспомнить, о чем же он говорил.. вроде ничего важного… Меня всегда поражала манера Дэвида спрашивать, согласны ли с ним. Все равно все скажут “да”. А если и найдется тот, кто откажется, так Йост буквально заставит согласиться…
~-~-~
Для интервью нам предоставили небольшую комнату, в которой стояли два зеленых кожаных дивана и стеклянный стол, на котором ютилась ваза с яблоками. Они что издеваются? Хотят, чтобы у меня при них приступ случился? Стены были выкрашены в кипельно белый цвет, что стало моментально раздражать. Мы с ребятами сели на один из диванов, Том опять меня проигнорировал… Так что пришлось мне разместится рядышком с Георгом. Йост развалился на втором диване. Вскоре подошла девушка, довольно милая. Но и только, ничего красивого в ней не было. Я, уже научившись искусно разбираться в декорации лица, сразу понял, что над журналисткой основательно поработали чьи-то умелые руки. Без всей этой штукатурке она потеряет все, что с ней получила… Если не больше.
- Здравствуйте! Меня зовут Эллис!- улыбнулась она, обнажая идеальные фарфоровые зубы. И зачем говорить, как ее зовут? Как будто я ей должен потом позвонить и предложить хотя бы погулять! Она протянула каждому из нас руку, пришлось ее жать. Дополнительно я заметил, что ногти у нее нарощенные гелиевые.
Эллис села около Йоста и положила на стол маленький диктофон, нажав на запись.
- Итак….- все-таки она волновалась,- Начнем. Здравствуйте( о боже, сколько раз ей еще надо поздороваться?), ребята( да уж…)!
- Привет,- сказал Георг, видимо спасая ее.
Боже… ну если ты такая дилетантка, так репетируй на начинающих, кто тоже в таком же как и ты коматозном состоянии придет на интервью… Будете друг друга дополнять! Как мне хотелось это сказать! Но нельзя….
- Как у вас настроение?- снова засверкала фарфором журналистка( как оригинально!)
Но из себя я выдавил:
- Превосходно!
Остальные закивали, я заметил довольную улыбку Дэвида.
- У вас столько концертов! Сейчас для Tokio hotel пик популярности! А кто знает, может это еще и не придел! Вы стали самой востребованной группой Германии! Вы в постоянных разъездах! Объехали всю Европу! С каждым днем количество ваших фанатов неимоверно растет!
Какая противная лесть. И дело в том, что по-моему она всему этому верит… Ну пусть…
- Вы собираете огромные стадионы! Тысячи девушек сходят по вам с ума! И вы при этом не теряете голову от популярности!
Что то она разговорилась… По-моему по правилам больше говорить должны мы, а не она…
- Этот фейерверк эмоций, что получаете вы от концерта от ваших поклонников, получает не каждый артист! А как вы сами относитесь к своей славе? Успех не вскружил вам голову??
Стоп… Так это она тут распиналась, чтобы задать такой банальный вопрос? Тем более вроде как сама на него ответила… Говорила что “мы не потеряли голову…” И как таких только в журналистику пускают?
- Конечно, нет!- завел я привычную сказку, постоянно улыбаясь,- Мы еще сами толком не осознаем, что мы действительно популярны! Это безумно приятно. Когда твою музыку слушают, когда ходят на твои концерты, когда твой плакат весит у кого-то в комнате. Приятно. Но я до сих пор не могу в это поверить!
Эллис с благодарностью на меня посмотрела (неужели я так убедительно говорил?). Йост удовлетворенно хмыкнул.
Ну все.. Я свою миссию выполнил, теперь можно и отдохнуть.. Пусть отвечают другие.
Так и было... Я молчал, остальные трудились. Наконец настал вопрос, какой, по традиции, есть в каждом интервью, которые мы давали.
- Ребята, а у вас есть девушки?- Эллис постаралась интригующе подмигнуть, но, видимо, из-за большого количества вколотого ботокса у нее это плохо получилось.
- Нет…- я изобразил на лице грустную мину,- Но я все еще в поиске…
Я посмотрел на Эллис, и она смущенно отвернулась. Черт, какие же они дуры…
- Хм… У меня , да и Георга и Густавом никого нет,- мрачно сказал Том. Надо же. Он тоже неплохой актер. Хотя в принципе мы всегда с ним отлично играли. Я не удержался и метнул в него взгляд. Брат отвернулся… Ага, значит на меня смотрел… При ответах на подобные вопросы он всегда глядел на меня. Впрочем, я отвечал ему взаимностью. И на этот раз, несмотря на всякие обиды, он не изменил традициям. Мило.
- Спасибо, ребята, наша беседа подходит к концу…- завела Эллис,- Мне, конечно, не хочется с вами расставаться, вы очень интересные, за то интервью мы, безусловно, узнали очень многое, так что огромное вам спасибо, что уделили толику времени нашему журналу!
- Да ладно… вам спасибо!- улыбнулся приторной улыбкой Йост,- Без журналистов у нас бы не было бы карьеры! Шоу-бизнес вещь серьезная… Хех…
Он еще немного поцеремонился, но потом понимая как все это надоело нам (да и ему самому, впрочем, тоже), попрощался с журналисткой.

Ура… мысленно зааплодировал я сам себе. Еще одно дерьмовое интервью подошло к концу. Как же я все это ненавижу. Кривляться перед камерами, показывать, какой я замечательный. Так надоело…
- Какие же они все кретины!- сказал Дэвид, когда мы вышли из здания
- Согласен…- пробормотал я
- Ну вы молодцы в этот раз! В следующий раз не буду соглашаться на ТАКИЕ интервью. Этим журналом мы больше не “пользуемся”.
Я хмыкнул…
~-~-~

Никаких вечеринок сегодня. Ничего не хочу. Пусть без меня идут… Я зашел в номер и завалился на кровать. Никуда не пойду. Скажу, что сильно болит голова, думаю, Йост поймет. Он хоть и выглядит эдаким суровым комендантом, меня понимает. И Том еще… Ну почему он не понимает, что я не виноват? Почему ему так сложно это уяснить? А может он и не хочет осознавать. Фуух… И все-таки популярность плохо на нас сыграла. Теперь мы не сможем уединиться в гей-клубе, за дальним столом и, наслаждаясь, лапать друг друга. Где бы ни были, повсюду нас преследуют камеры. Нам негде не быть вместе, кроме как в номере. Да и то, потом начнут обсуждать, что мы там делали. Это невозможная жизнь! Для меня. И для Тома. Как мне хочется перед ним извиниться. Но он ушел. Вместе с остальными. И мне кажется, не потому что хотел туда. Чтобы не оставаться со мной рядом. И чего он боится? Я перевернулся на другой бок, хотелось заснуть, но не мог.
Причина понятна.
~-~-~

Послышался шорох. Я приподнял веки (надо же… я все-таки заснул.). Обычно нам выделяют целый пролет на всех участников, а также гримеров и т.д., значит пришел кто-то с вечеринки. Я вышел из номера, надеясь встретить кого-то в коридоре.
Там был Том. Мой Том. Похоже, он переборщил с алкоголем. Брата немного шатало (боже, в его одежде это выглядело так смешно!). Он шел мимо и не замечал меня. Не специально, он по-моему вообще ничего не видел.
- Ты куда идешь? – хмыкнул я
- Как куда? В номер!
Да, я действительно глуп… можно было задать что поумнее. Не к Хансу же в номер он нагрянет! Ну, слов не возвратишь, приходится действовать дальше…..
- Прости…- прошептал я и удивился сам себе... Точно идиот
- Что? – повернулся Том,- А это ты, Билл…
Он снова отвернулся, но не пошел, облокотился на стену.
- А кого же надеялся увидеть кроме меня?
- Вообще никого, Билл. Никого. Не хочу, чтобы меня вообще кто-то сейчас видел. И сам никого не хочу видеть. Никого,- довольно трезвым голосом сказал он.
- И меня?
- Тебя тем более!
-Что ты такой нервный?
- Непонятно?
- Прости, я же уже сказал….
- Я ничего подобного от тебя не слышал!
- Послушай,…
-Не хочу ничего слушать! Я был там! Я видел, как этот педик засунул язык тебе в рот! Я видел, тебе это нравилось! Не отрицай! Ты мне клялся, что кроме меня не с кем не будешь спать! Я не знаю, что вы там вообще делали, кроме того, что устраивали эти дикости! Я после этого не чувствую что ты -мой!- уже перешел на крик Том
- Тише, Том, успокойся….
- Замолчи! Вдобавок, Йосту еще пришлось ему платить, чтобы молчал! Противно! Отдавать мои деньги этой скотине! Я не циник, но это настолько мерзко! Впрочем, ты меня не поймешь! У тебя никогда не было такого, что того, кого ты любишь, лапает какой-то гей!- в его голосе чувствовались какие то истерические нотки. Никогда не думал, что Том на это способен…
Я подошел к нему вплотную и прижал к себе. Его горячее сбивчивое дыхание обжигало мне шею. И - черт!- это так заводило!
-Давай забудем обо всем!- шепнул я ему на ухо,- Просто выкинем из головы…
- Тебе легко говорить…

Он уткнулся мне в плечо. Мне показалось, он сейчас расплачется. Но только показалось. Том не это не способен.
- я хочу тебя…- прошептал я и прикусил мочку его уха. Знаю, это ему всегда нравилось…
- Билл, не тут…- простонал Том.
Я не ответил. Да и зачем надо было говорить, если мы всегда понимали друг друга без слов? Мы внутренне рядом, а слова… Это просто звуки, которые, как кажется, могут выражать любые чувства, эмоции, желания… Как кажется… Только кажется. Для меня куда важнее взгляд брата, которые скажет все, его прикосновения…
Поцелуй… Такой страстный, как всегда, как капелька холодной воды обжигает разгоряченное тело. Как всегда заставляет стонать от удовольствия.
- Но не тут,- еще слышно сказал Том, и мы, не разжимая сплетенных рук и продолжая целоваться, зашли ко мне в номер. Моя кровать, не убранная после неожиданного сна, сыграла огромную пользу. Я прилег сверху брата, стянул безразмерные футболку и джинсы. Раньше с этим возникали большие трудности, но после нескольких совместно проведенных ночей я научился делать это быстро и довольно ловко.
Скинув только мешающую одежду на пол, я стал покрывать живот брата короткими, прерывистыми поцелуями, немного щекоча его нежную кожу.
- Билл,- послышался слабый стон.
Надо же… Значит, сильно он этого хотел, раз уже содрогался в истоме. Что же будет с тобой потом, братец? Я мог прямо сейчас сжать его член в руках или, того лучше, запустить его в рот, но… Я этого не делал. Почему,- не знаю. Всегда я приступал к минету быстро, но сейчас мне хотелось дразнить брата, чтобы он сам просил доставлять ему удовольствие. Казалось, не осталось ни одной точки на теле брата, к которой я не прикоснулся бы губами. А Том все тяжело дышал, рывками заглатывая теплый воздух. Словно ему его не хватало.
- Билл!- громко произнес Том,- Ну чего ты ждешь?
- Тише… О нас никто не должен знать…- приложил я указательный палец к его влажненьким губкам,- Представляешь, что подумает Йост, узнав о том, чем мы тут с тобой занимаемся? Он итак на взводе после вчерашнего казуса с этим болваном из клуба, который, скажу тебе честно, в ту ночь доставил мне немало удовольствия одним своим лишь языком,- я не боялся говорить об этом Тому. Знаю, он не уйдет сейчас, не накричит на меня и даже не обидится. Не в его правилах лишать себя секса из-за того, что я его обижу. Он проникнет моим словам потом, когда пройдет энное количество времени, когда та пелена возбуждения, что затмила сейчас его разум, пропадет. Впрочем, и я задумаюсь над этим только через некоторое время.,- Ты понимаешь, что будет?- продолжил я,- Поверь, нас просто не прикроют, будет все гораздо хуже. Гораздо.
Том смотрел на меня с выражением, будто очень хочет, чтобы я замолчал. Замолчал и сделал минет. Ну уж нет, я не замолчу. Пусть, извинялся я, но во время секса, ты без меня не сделаешь ничего, командую «парадом» я. Не ты.
- Ты хочешь меня?- промурлыкал я ему на ушко, прекрасно зная ответ.
- Давай…
- Что “давай”?
На секунду мне стало жаль брата. Он же сейчас еле сдерживается, чтобы не схватить меня и просто грубо оттрахать, что, безусловно доставило бы физическое наслаждение, но никак не моральное. Он любит меня. Он не сделает мне больно в сексе, даже если я попрошу. Он будет ждать, терпеть, но никогда не сделает мне больно. Он любит. И я его люблю. Только вот любим мы по-разному. Я люблю играть с ним, с собой, а он все сделает так, как будет наиболее нежнее и искренне. За это я его и люблю. Зато то, что он учит меня быть ласковым.
- Ну так, что?- повторил я,- Мне начинать?
Говорить, “что” мне начинать, не было смысла. Мы слишком хорошо знаем друг друга, чтобы говорить слишком много ненужных фраз. Он же прекрасно все понимал.
- Да…, Билл.. – протянул брат.
Не все так просто. Я опускался медленно, растягивая его терпение. Хотя, оно всегда было по отношению ко мне резиновым. Снова частная цепочка коротких прикосновений к его телу, снова томный вздох. Проведя последний штрих языком, я засунул руку в трусы брата. Сжав в руке уже набухший от возбуждения член, я улыбнулся, заслышав новый, более протяжный и громкий стон. От основания до кончика я проводил рукой по его члену, все еще смотря на Тома. Ему нравилось. Причем впервые настолько. Ну, ладно, Том, я для тебя готов на все.
Я заглотил его плоть, все еще не отпуская руку.
- Билл!!!- снова закричал Том. Надо же, он всегда кричал мое имя. Я мог заткнуть его рот поцелуем, чтобы он не орал так громко, но не стал этого делать. Мой братик итак уже слишком много намучился, ожидая этого момента. То ускоряя, то, наоборот, замедляя темп, я сосал его член, слушая стоны брата. Кончил он, на удивление, быстро, я даже не успел вдоволь насладится процессом. Лишь почувствовал, как по рту растекается вязкая солоноватая жидкость. Продолжая облизывать плоть Тома, я вытер щеку, на которую попала капля спермы. Мое лицо должно быть чистым и неотразимым. Всегда…
~-~-~

Самолет попался нам самый наихудший, который, наверно, нам и могли предложить. Сидеть в самой заднице и слушать гудение старой машины- что может быть хуже? Хотя рядом сидел Том, его плечо приятно меня грело. Йост, вопреки всем запретам, разговаривал по телефону с каким-то сценаристом (у Дэвида недавно появилась навязчивая идея «записаться в драмкружок» и стать актером), благо, у нашего продюсера телефон был с потрясающим качеством связи. Густав мирно спал, чего хотел и я, но, по непонятным причинам, спокойно уснуть не мог. Георг хихикал с какой-то визажисткой из нашей команды. Из-за постоянных замен я уже и не стараюсь запоминать их имена. Наивная дурочка глупо хихикала, постоянно вставляя к месту и не к месту похвалу искрометному (я бы сказал, порядком пещерному) юмору Джорджа. Том слушал ненавистный мне реп, дергая головой в такт музыки, которую слышал и я. Как я не люблю самолеты… Опрокинув голову на скользкое, противное кожаное кресло, я закрыл глаза.
- Билл, может яички треснешь?- послышался сзади насмешливый голос Дэвида.
Я уставился на него и, не понимая, о чем он говорит, пролепетал:
- Что?
- Ну… это… яички сырые. Для поддержания голоса в норме,- крякнул Йост
О боже,… что за дикие шуточки?
- У меня итак отличный голос.
- Не то слово,- наигранно поддакнул Йост.
- А ты что, не согласен?
- Я-то, может, и согласен, только вот от моего мнения мало что зависит. А вот если сегодня не постараешься, как вчера,- он сделал напор на последнюю фразу. Мне стало не по себе… Он что, все знает? Или просто совпадение? И он говорит про интервью…,- При записи нового сингла, то круг слушателей резко урежется. Впрочем, не только твой голос сможет сыграть на руку конкурентам… Хотя, может, что-то сыграет на пользу и нам…
Неужели, он, правда, все знает про меня и Тома? В такие моменты я терялся, сейчас готов был тоже тупо слушать бессмысленный реп, что слушает Том, лишь бы не было той ситуации, что сотворил сейчас Дэвид. Впрочем, если ему надо было бы это сделать, он бы это сделал в любом положении.
В тот миг мне показалось, что все мои только что промелькнувшие мысли отразились прямо на лице, потому что Йост криво ухмыльнулся.
- Ладно, не буду тебя грузить,- он отвернулся к своему окну, задумчиво вглядывайся в белые облака.

Как всегда около аэропорта Берлина собрались фанатки и восторженно визжали. Натянув под презрительным взглядом Йоста улыбку, я спустился по трапу. Уже тут стояли репортеры, (кто их вообще сюда пустил?), фотографы и другие, специальности которых я не знал. Вспышка. Еще вспышка. Как будто тысячи вспышек били в глаза пронзительным светом. За пределом здания аэропорта ко мне тут же подбежала девушка с хорошо уложенными волосами и малой толикой косметики и громко крикнула, так что мне чуть уши не заложило:
- Журнал “Starflash”! Вы можете ответить на пару наших вопросов?
Куда было деваться, я кивнул.
- Вы вернулись из продолжительного тура по Германии! Много ли…
- Сейчас не время для интервью!- прервал монолог репортерши неожиданно появившийся Йост.
Девушка притихла и тут же скрылась.
Тут же сзади меня раздалось грузное сопение, понятно. Ханс уже тут..
- Так!- тут же скомандовал он,- В машину, быстро!
Пришлось ему повиноваться. Когда я закрывал дверь, меня все еще провожали вопли фанаток и вспышки, вспышки, вспышки…

~-~-~

Запись новой песни…
Как всегда, студия в серых, платиновых тонах, куча аппаратуры, названия которой я даже и не знаю (а зачем?) и много людей бегающих из кабинета в кабинет. И посреди всего этого безобразия мы, группа “Tokio Hotel”. Все мы записывали по очереди, так что было время и отдохнуть. В принципе у ребят получилось, неплохо, осталось только мне пропеть уже заученный текст песни, а потом, по предложению Йоста, мы пойдем в развлекательный центр, где нас, конечно, заметят, но от всего мы все-таки отвлечемся.
Спел я отлично, как резюмировал Дэвид, и я как-то забыл о своих подозрениях по поводу него.
- Ну и все, ребята! Треть дела мы сделали, так что можно со спокойной душой отправляться на отдых!- подытожил Йост после практически четырехчасового сидения в студии,- Потом, правда, еще раз придем для повторения, но пока живи и радуйся!
Ага… Ему-то хорошо говорить, он не надрывает глотку перед микрофоном.
Тут я ощутил чью-то руку у себя в ладони. Том. Он искренне радовался тому, что все так удачно. Надо бы и мне так. А то всем недоволен. А Тому нравится эта популярность. Причем я бы не смог ее воспринимать ее так по-детски, как делает он.

Развлекательный центр, в котором мы должны были провести оставшийся день. Огромная свалка разных магазинов, кафе, но по большей части, конечно, всяких игровых порталов. Правда, не один из них не был нам нужен, мы устроились в кафе, на vip-балконе. Я, Том, Йост, Густав и Георг сидели на удобных стульях и обсуждали все подряд. Недалеко стоял Ханс, словно на стреме.
- Значит, дописываем песню, и вам полагается заслуженный отпуск! Где хотите его провести?- спросил Йост.
- Я бы съездить хотел…- начал было я, представляя сказочные острова…
- Я домой обязательно поеду! По всем очень соскучился!- произвольно перебил Том.
Я добавил:
- Да-да, именно домой я и хочу поехать! Вместе с братом.
Снова какой-то недовольный взгляд на меня со стороны Дэвида.
- Эх, парни, мелко копаете! Вот я хочу поехать на сказочные острова какие-нибудь,- загадочно возвел взор вверх Густав.
Я поперхнулся коктейлем.
- Ты чего?- спросил Джордж.
- Гм… ничего… - буркнул я
- Я тоже куда-нибудь поеду. Только не на острова, а наверно в Америку.- сказал Йост
- О, да!- рассмеялся Том,- Голливуд по тебе так и плачет!
Господи, как он радовался… Почему у меня нет этого наилучшего качества, радоваться как и хорошим, так и плохим событиям? Почему у меня сегодня такое настроение, будто, умер кто-то?
Дэвид, как нестранно, тоже рассмеялся.
- Ну, значит за наш отдых!- сказал Георг и вознес бокал
Мы коснулись бокалов друг друга и глотнули немного алкоголя.
- А ты, Георг, что молчишь?- заметил Том
- А я пока не знаю, как сделать. Можно, конечно, к своим поехать, но что-то не то… Я еще подумаю. Еще неделя на раздумья.
- Ну думай, думай…- назидательно проговорил Дэвид.
- Так, давайте, еще тост, а потом еще закажем! Сегодня нам можно все!- сказал Дэвид.
- Давайте за то, чтобы со следующей записи мы снова тут собрались, мне тут понравилось!- улыбнулся Том, и я невольно им залюбовался…
- Да! Да…- согласились все…
Мы снова чокнулись бокалами и уже стали допивать остатки коктейлей. Вдруг раздался кашель. Я приподнял глаза, ничего страшного, Том поперхнулся. Бывает. Со мной уже сегодня….
- Не сбудется,- пробурчал Густав.
- Чего?- хихикнул Том, которому уже изрядно «наподдавало»
- Не сбудется, говорю,- громче повторил Густав.
- Что?
- Желание, чтобы мы ВСЕ тут собрались! Примета такая плохая. Поперхнулся ты.
- Ну и что?
- Ладно, забудь,- отмахнулся барабанщик.
- Ха! Ну, может, Ханса с нами не будет! Да, Сако? На пенсию пора…- разошелся Том.
Я смотрел на него и понимал, что вот он… Мой самый дорогой и близкий человек на этом свете. Я готов был прямо сейчас броситься к нему на шею и целовать в его «пьяные» губы. Но этот Йост…
- Да отстань ты от него,- оборвал Тома Георг,- Пусть…
Я сначала не понял, к чему Джордж последнее сказать и хотел ли он продолжить начатое, потому что тот сразу же отвлекся на официантку, разносившую меню.
Спустя некоторое время количество опустошенных бокалов увеличилось, и я даже пытался их сосчитать, но их постоянно уносили, приносили новые, и я сбился со счета. Уже совсем стемнело, на заборчике балкона зажглись ночные фонарики красного цвета. И все-таки, мне тут нравится. Как и Тому. Обязательно сюда еще придет, может даже просто вдвоем.
Том закинул ноги на стол и, занеся руку за голову, травил анекдоты, хотя с его заплетающимся от алкоголя языком было мало что понятно, но все смеялись. И мне тоже стало весело. Может из-за хмеля, который, безусловно, атаковал меня, не так, конечно, как брата, но все же…
- Стоп,- вдруг сказал Том,- Куда тут отлить можно?
-Там за поворотом есть санузлы,- пояснил Йост.
- Сейчас приду!- уверил брат и встал из-за стола. Чуть при этом его не снеся.
- С Хансом иди,- сказал Дэвид.
- Один справлюсь! Мне что еще, чтобы Сако член держал?- заржал Том
- Иди с Хансом!- безапиляционо сказал Йост, и Том заткнулся.
Ханс стал цеплять всякие рации и ремни, которые снял, чтобы не мешались, но Дэвид сказал:
- Зачем тебе это все нужно? Просто проводи его в туалет, а то вдруг фанатки набегут. Хотя им сюда нельзя… Но мало ли что. Думаю, от глупых девчонок ты без кастета избавишься.
Ханс кивнул и подошел к Тому и пробасил:
- Пойдем…
- Ты только дверью не ошибись!- напутствовал Тома Дэвид.
- Будь уверен, не ошибусь. А если и ошибусь, то мне повезет, думаю…- ответил Том и исчез за поворотом с Хансом.
- И все-таки, неплохая жизнь у вас, ребятки!- икнул Дэвид,- Мотаетесь, где хотите, ешьте что захотите…. Единственное, что от вас требуют, так это петь и поиграть. Раньше бы так! Все мы были бы потомками великих людей! Верно?
- Опять за это выпьем?- не удержался Георг.
- Да это я просто так сказал…
- Ну, какая разница, сегодня ведь нам можно все!- поддакнул я и протянул руку с бокалом.
- Ну да.
Снова стук стекла и …
- Ханс, что ты один пришел-то?- сказал Дэвид. Я посмотрел: действительно, рядом с сидящим Дэвидом стоит Сако, такой бледный, синий даже… Что с ним-то.
- Там…я не зна….. быстро…. Ээээ….. туда….- лепетал он бессвязно.
- Что опять сказать нормально не можешь?- рассмеялся я
Ханс открыл рот, как тут же раздались дикие вопли:
- Караул! Мальчишку убили!!!
Мы недоуменно переглянулись, но тут Ханс собравшись, сказал:
- Там…. Том…. он…..вообщем….там не знаю кто… выстрел и он… в общем….
Я выронил бокал. Убили… мальчишку…. Выстрел…
-Что там?- рявкнул я на Ханса
- Пойдем,. Там Том….. Выстрелили в него. Видимо планировалось все…..
Я вскочил с места. Не раз Том меня разыгрывал. Не раз. Но не так. Это были всегда невинные розыгрыши, заканчивающееся улыбкой каждого. Но мне страшно… Я чувствую…
Оттолкнув Ханса, я рванул туда, где должен быть туалет. Небольшая толпа полукругом. Ахи, вздохи. И снова тот же пронзительный крик:
- Надо врача вызвать, полицию!
Я пробился сквозь людей и увидел моего Тома. В нелепой, “неживой” позе, в луже вишневой крови.
- Бедный мальчик, ему надо срочно помочь!- продолжали кричать.
Я повернулся, кричала полная женщина в шляпе.
- Пропустите!- громко сказал я и оттолкнул какого-то лысого мужика.
Подбежал к брату, упал рядом с телом на колени, прямо в кровь, но меня это не волновало.
- Том! Том!- я пытался растормошить брата, но тот упрямо не желал двигаться сам. Я положил его голову к себе на колени и расправил дреды, прилипшие к лицу.
- Том! Том! Ты не можешь умереть! Том! пожалуйста, не покидай! Том! Нет! Нет! Нет! Нет!!!!!!- как в бреду повторял я, прижимая Тома к себе.
- Билл, иди сюда…- чей-то голос…
Не хочу никуда идти!
- Я не пойду!- закричал я, из глаз полились слезы.
Теперь то меня ничто не удерживало. Я стал целовать лицо Тома, на губах оставались капельки его крови. МОЕЙ крови. Приподнял взгляд, вон стоит Йост и смотрит на нас… Не с удивлением. С пониманием. Да… Он знал,… все знал…
- Билл, пошли!- голос настойчивей.
- Никуда не пойду!- повторил я, - Только с ним!
- Хватит Билл, понимаю, тебе сложно, но так надо!- тут меня подхватили под руки и потащили вдаль от Тома. Моего Тома…
Я пытался вырваться, но куда там, меня держали крепко. Пытался выломать руки- бесполезно.
К Тому тут же подбежали какие-то уроды, стали укладывать его на носилки. Они не смеют его трогать. Нет….
~-~-~
“…23 июня, вечером, в районе 11 часов был убит в развлекательном центре «Storck» гитарист группы “tokio hotel”, Том Каулитц. Как утверждает телохранитель музыканта, стреляли с соседней многоэтажной башни, потому что Сако Ханс успел заметить быстро удаляющуюся фигуру. Сам Ханс к уголовной ответственности привлечен не был, но продюсер группы, Дэвид Йост, уволил его с поста охраны своих подопечных. Стрелявшего так и не поймали. Мы очень переживаем за безвременно покинувшего…”
Я откинул газету в сторону.
Нет. Не может быть. Да нет, Том, это же шутка. Ты жив-здоров и сейчас спокойно сидишь в каком-нибудь убежище, слушаешь свой любимый реп и смотришь на меня, как я тут, дурак такой, мучаюсь. У тебя всегда все получалось отлично. Это же надо так изобразить труп! Такой реалистичный, глаза полуприкрыты, зрачков не видно, ни одна мышца не двинулась. Как ты хорошо играешь. Не то, что Йост. Ему только песни позволено сочинять в этом мире. А ты талант…
Я сидел на стуле, мерно покачиваясь. Смотрел наши фотоальбомы.
Йост хотел сам найти фотографию на твой памятник, но я ему не позволил. Я правильно сделал Том? Не молчи, поговори со мной… Потому что это только наши с тобой альбомы, я их никому никогда не покажу, прикажу зарыть со мной в могиле. Я буду рядом с тобой. А мама, кстати, чуть с ума не сошла. Ты и ее обманул? Ты ей не сказал, что это все просто розыгрыш? Плохо. Но, раз ты этого не хотел, я тоже никому не скажу. Ведь я тебя люблю, сколько бы боли я тебе не причинял все то время. Прости, Том…
~-~-~
Я сжимал в руке кусочек бумаги. Я никуда без него.
Я стою рядом с твоей могилой. Один. Я тут один. И больше никого, слышишь? Я никого к тебе не пущу, если ты будешь против!
Смотрю на дату смерти: “23.06.08.”. Прошло почти два года.
А я все верю, что ты скоро придешь и скажешь, что разыграл меня… Жду. Ведь такое может быть? Может. Том… Ну почему ты со мной не разговариваешь? Ты обиделся? Прости, пожалуйста, меня. Я дурак. Хотя к чему слова? Они не к чему. Мы всегда понимали друг друга, и ты прекрасно знаешь, о чем я сейчас думаю, мой любимый братишка. Так много слов… И ничего.
Снова потекли слезы. Я вытер пальцами подающие капли.
Ты всегда со мной. Я знаю. Ты мой брат, ты моя вторая половинка. Ведь мы же близнецы! Так что мне никто больше не нужен, кроме тебя. Я тебя люблю, Том. А Йост сказал мне недавно, что если бы я завел себе друга, то у группы поднялись бы рейтинги. Он сказал, что уже очень долгое время об этом думал. Только не сказал, сколько именно. А представляешь, что когда мы были вместе, он уже об этом размышлял? Что тогда мешало нам? Только Йост. А если он был только “за”… Но я уже не согласился. Потому что мне не нужен кто-то, кроме тебя. Ты моя половинка.
Я облокотился локтями на оградку.
Ты моя половинка. А остальные не подходят под изломы. Только ты. Приходи скорее. Йост разрешил бы нам целоваться на виду у всех! Это же так прекрасно! Том! Приходи! Я тебя буду ждать!
Я посмотрел на кусочек глянцевой бумаги, что сжимал в руке. Твоя фотография. Точно такой же снимок и на памятнике. Так несочетаемо смотрится такая яркая фотография с этим скучным серым мрамором. Тебе бы не понравилось, я думаю.
Снова слезы. К чему?
Ты же счастлив. Скоро придешь ко мне. Я жду…
Пришлось снова вытирать глаза.
Я снова смотрю на твою фотографию, которая у меня в руках. Рисую пальцем вокруг твоего лица сердечко. Мокрые пальцы липнут к глянцу…


Гениальность – это талант удержаться на грани безумия.
りゅ むらかみ も 傍惚れ です ^^^
Ваша Rita-Sama^~
~Hizkuntza bat ez da galtzen ez dakitenek ikasten ez dutelako, dakitenek hitzegiten ez dutelako baizik~
~Представьте, нанося на бумагу в неправильной последовательности неправильные черты, вы совершаете над иероглифом насилие, а к иероглифам нужно относиться с уважением^^~- выдержка из самоучителя
~Вычитала: Оназику ёнин то обаасан дэс- Тоже четыре человека и бабушка. *о семье*. значит, бабушка уже человеком не считается...^^~
 
FiaSSka Дата: Вторник, 2007-11-06, 18:05 | Сообщение # 2
Бывалый
Посты: 1336
Offline
Автор: Dream
Название Santana

1.
Парень очень волновался. Постоянно ходил туда-сюда по комнате, хотя выходить нужно было, как минимум, через час, а то и больше.
Какое-то странное ощущение. А ведь это сбывается его мечта. Он так давно ждал этого. Но в тоже время так тщательно скрывал от посторонних глаз и ушей. Боялся быть опознанным на самом элементарном уровне. Даже сидя на разных форумах, он брал ник-нейм “Santana”, что указывало на принадлежность к женскому полу. Но ведь он парень. Парень! Да еще какой, многие девушки оборачивались ему в след.
Но трудно было признавать в себе. Хотя нет, себе он давно признался, но не хотел, что бы кто-то узнал в нем фаната. Фаната «Tokio Hotel». Фаната группы состоявшей из четверых мальчишек, которые только вышли из подросткового возраста. А ему ведь двадцать один.
Но пуще всего он боялся другого. Он был геем. Этого никто не знал. Да и был он геем так сказать «тихо». Он был просто верен свое любви к Биллу Каулицу. В ее чистоту и беззаветность. Как бы это не было по детски глупо, но он обожал этого парня до последней мелочи.
И вот настал день, которого, казалось, он так долго ждал. День, который доказывал, что Бог откликается на молитвы людей.
На официальном форуме группы (прим. Автора – не знаю, если такой и проводит ли подобные мероприятия) судьба улыбнулась, и Жиром выиграл ужин с “Tokio Hotel”, вернее выиграла Santana. И они, наверное, будут ждать ее, а придет он.
Santana была тем, что таил внутри себя парень. Объект, который может выражать свои мысли в слух и не боятся осуждения. А он, Жиром, был трусливым ничтожеством.
Парень глянул на себя в зеркало. В карих глазах пряталась какая-то грусть. Но почему? Надо же радоваться. Но не мог. Сегодня он должен увидеть человека, которого, казалось, любил безгранично и беззаветно. Пусть это смешно, но он не раз плакал в подушку из-за безвыходности этого чувства. Ведь он никогда не скажет Биллу – я тебя люблю. Никогда не ощутит вкус его губ. Интересно: они сладкие или соленые.
Жиром не верил, что Билл голубой. Даже никогда не хотел верить. Потому, что, хоть и сам был таким, считал это уродством, злой шуткой природы.
Парень глянул на часы. Пора. Хотя он уже собрался давным-давно, осталось только одеть пальто и уйти. К тому, что он так давно ждал. Но будет ли толк от этого? Будет, ведь его душа узнала достаточно мук, ей нужен хоть один глоток бальзама.
2.
3.
Георг шел позади всех. Его менее всех одушевляла предстоящая встреча. Этот ритуал они проводили раз в месяц. Встреча с фанаткой. Каждый раз одно и тоже. Очередная сопливая девчонка мечтающая выйти за кого-то из них замуж. За кого-то из них… Да все они приходят что бы поглазеть на Тома и Билла. Вообще, зачем ему с Густавом сюда ходить?
Токио Хотель зашли в небольшой ресторанчик и начали смотреть по сторонам. Столик №37. Вот и он.
Там стоял какой-то парень. И сразу видно, что старше их на несколько лет. Парень был достаточно крепко сложен и ростом был под два метра. Возможно, занимался каким-то видом спорта.
Жиром повернулся и увидел своих кумиров. Парень заметил, что они смотрели на него с удивлением. Ну, их вполне можно понять. Вряд ли они ждали, что-то подобное.
- Вы Santana?, - спросил Том, удивленно подняв бровь.
- Да это я, - ответил Жиром и понял, что его начинает бросать в дрожь.
Вот он Билл. Собственной персоной. Странно. Парень не мог понять, что ощущает. Человек, которого он так давно любит, стоит вот здесь перед ним. Человек, которого он обожествляет, так просто и близко. Человек глаза, которого с таким поразительным равнодушием сейчас смотрят на него. Он даже, кажется, не очень то и удивлен. Его карие глаза не теплые не холодные.
- Хех, мы ожидали увидеть кого-то другого.
- Я вас прекрасно понимаю. – мягким голосом ответил Жиром, - что ж присядем.
Все пятеро сели. Парни все еще были немного под впечатлением.
- Вы и вправду слушаете нашу музыку, - спросил Том.
- Конечно, иначе бы я здесь не сидел.
Так он сидели достаточно долго. И разошлись по своей дорогой.
- Странный какой-то, - сказал Георг.
- Да ну его, побыли и забыли. Нет, все таки хорошо, что пришел он, а не очередная малолетка. Хоть какое-то свежие дыхание. Правда, я возле него чувствовал себя совсем ребенком. – сказал Билл.
Жирому не хотелось идти домой. Сегодняшний ужин он запомнит, наверное, на всю жизнь. Он провел вечер с Биллом. Разве этого мало для счастья? На протяжении двух часом он мог смотреть на него, говорить с ним. Правда парень прекрасно понимал, что в жизни его кумира этот вечер ничего не значит. Завтра утром он уже забудет об этом. А он то не сможет.
Но на, что он мог, наедятся…. Что Биллу захочется стать его другом. Нет, это бы было слишком больно. Больно вдет его каждый день и понимать, что тот никогда не будет принадлежать ему. Стать его парнем? Хоть он и старался никогда не возглашать такие версии. Но в нутрии как и у каждого любящего человека жила надежда. А теперь и она окончательно умерла. Жиром вспомнил отрезок разговора.
- А у кого-то из вас есть девушка?- спросил он.
Билл, хмыкнув, глянул на Тома. И тот протянул:
- Ну….
- Да, что ты, - перебил его брат, - ведь он же парень и не станет убивать себя. Почти свой.
- Вообще то да, - сказал Том и перевел взгляд на Жирома, - только вы же не станете возглашать это всем? У меня есть девушка. Сильвия. Хотя…, - гитарист задумался, - вряд ли я люблю ее.
- Тогда зачем она?
- Приятно если есть человек, который тебя согреет.
- А у остальных?
Густав с Георгом отрицательно покачали головами. А Том понесся опять:
- Билл, а ты чего молчишь? А Таша?
- Но она не моя девушка?, - возмущенно бросил тот.
- Пока, что…- смеясь, изрек брат.
В тот момент Жиром подумал, что его сердце куда-то провалится. А на, что он себе думал. Но интересно, какая из себя эта Таша. В эту минуту, парень уловил себя на том, что он хочет возненавидеть ее. Но нельзя! А почему нельзя. Ей можно ранить его, а ему нельзя не любить ее за это? Но разве можно ненавидеть человека за счастье. Именно за счастье. Ведь, наверное, та девушка, счастлива. Она почти получила Билла. Она может прикасаться к нему, целовать, говорить обо всем на свете. А он просто дурак. Ошибка природы. Никому не нужная ошибка.
4.
3.
Утро. Жиром смотрел на свою серую физиономию в зеркало. Он расплывался в собственных глазах. Парень почти не спал, а просто проворочался всю ночь. Все болело, все ныло. Но почему? Почему он должен убиваться из-за этого несчастного парнишки.
Идти на работу почти не было сил. Сил не было ни на что. А ведь вчера он был счастлив.
Нужно позвонить отпросится, не хотелось что бы сотрудники видели его в подобном состоянии. И принять душ.
Действительно теплая вода сделала свое дело и его тело, вроде как, ожило. Стало легче и дурные мысли почти покинули голову.
Что теперь. Компьютер? На форум? Его видь уже, наверняка, девчонки завалили разными вопросами. Надо отвечать? Наверное.
Парень открыл нужную страничку. Как и предполагал Жиром, там уже была куча вопросов. Но нужно ли говорить им правду или лгать? Нет нужно так и так. Ведь есть вполне невинные вопросы.
«ведь он же парень и не станет убивать себя. Почти свой», - Жиром вспомнил слова Билла. Да он умолчит, о том, что надо умолчит. А разве ему не привыкать здесь лгать.
Ведь Santana была по всей своей сущности ложью. И больше ничем. Ее вообще не существовало.
Парни говори, что они время от времени заглядывают на страничку и читаю написанное, так сказать для самопоощрения. Ведь они как и все люди и им тоже приятно получать похвалы.
Интересно как они среагирую, увидев его ложь. Ложь о них. Но разве не это им и надо?
Справившись с почтой, он решил пройти прогуляться. А если кто-то заметить видь он отпросился с роботы? Плевать.
Одевшись на скорую руку, быстро замотав шарф и натянув пальто, Жиром вышел на лестничную клетку. Какая же она до отвращения грязная. Воняет куревом и мусоропроводом. Парень сморщился и стал опускаться вниз по ступеньках. Интересно все таки устроена природа. Вот почему он не может жить как все нормальные люди, любить женщин, женится, сделать ребенка? А вот он гей. Пф. А можно ли назвать его геем, ведь Билл так поразительно похож на девчонку. А с парнями он никогда не спал. Может все еще впереди?
Солнце приятно светило и отбивало свои лучи от снега, который выпал этой ночью. Жиром понял, что ему хорошо. Ведь он получил, то чего так хотел. В данный момент все отлично. Он улыбался. Многие девушки оборачивались на его улыбку. Но она была не им. Не им! Они никогда ее не получат. Она принадлежала Биллу Каулитсу.
4.
Странно. Жирому давно не было так хорошо. Он чувствовал на себе немного удивленные взгляды людей, потому, что он шел и дарил им улыбки. Но почему если ощущаешь счастье не подарить хоть каплю его окружающим? Интересно, что они сейчас думают о нем? Красив, молод, наверное имеет полную жизнь и счастлив.
Но радостью себя не накормишь, и желудок попросил должное. Жиром дома не успел позавтракать, возвращается не хотелось, по этому парень решил заскочить в ближайшее заведение перекусить. Он оглянулся по сторонам. В этом районе города кафе, которое ближе всего, было не из самых дешевых. Проверив суму, которая находилась в кошельке, Жиром задумался, стоит ли туда идти. С одной стороны хотелось отличное настроение подпитать хорошим завтраком. Но с другой стороны в любом другом месте он мог поесть в два раза дешевле. Но идти куда-то дальше не было сил, и желудок начинал сильнее поджимать и он, посмотрев на свои денежки почти в последний раз, направился к желтоватой двери с вывеской.
Место было достаточно приятным. Жиром ни разу здесь не был, но ему сразу тут понравилось. Еще бы, за те деньги, которые они сдирают, заведение было обязано устроить посетителям комфорт.
С булочкой и кофе, которая принесла девочка в голубенькой форме, он справился достаточно быстро. Вытерев руки он стал оглядываться по сторонам. Покидать теплое помещение и идти на улицу хотелось не очень. От съеденного в животе разлилось тепло, от которого потянул на сон. Конечно, спать здесь Жиром не собирался. Он чуствовал себе каким-то котом который мурчит на солнышке. Все это его удовольствие перебила та самая официантка:
- Что-то еще заказывать будете?
Жиром понял, что сидеть даром здесь нельзя, тратится больше не хотелось, да и время уже почти двенадцать, пора закруглятся.
- Нет, я пойду , - парень расплатился и направился к двери.
Там он ничаяно зацепил одну из двух девчонок, которые вошли в середину. Одна беленькая, другая черненькая в натянутой на самые глаза кепке. Он задел светловолосую, в бежевом пальто.
- Ой, извините.
- Ничего страшного, - улыбнулась девочка.
Ее подруга подняла на Жирома взгляд. Да какая к черту подруга. Это был Билл. Парень даже немного отпрянув увидев своего кумира. Надо же так, вот здесь на него наткнуться.
- О…, - Билл на секунду задумался, - Жерар, здравствуйте.
- Доброе утро, - ответил парень и поспешил выйти.
Но он кафе он не ушел. Он стоял и заглядывал в внутрь. Смотрел на человека, который очень дорог в его жизни.
А он не запомнил, как его звать. Ну, а чего следовало ждать. Но, все равно обидно. А эта девушка. Может это и есть Таша?
После этой мысли парень прямо прилип к окну и стал разглядывать пару. Было видно не особо хорошо, они сидели далеко от окна и возле их столика стоял какой-то амбал. Наверное, охранник Билл. Парень и девушка о чем-то разговаривали. Таша во время разговора довольно активно жестикулировала. Девушка булла в светло голубом свитере и самых обычных джинсах. Выглядела как-то даже не очень приметно. Странно, Жиром думал, что девушка Билла должна быть элегантной, утонченной, яркой, в меру броской. А Таша, увидь он ее на улице, низа, что не обратил бы на нее внимание. Но может это даже не она. Нет, она. Она. Она.
Жиром отошел от окна и понемногу побрел домой. Что ж он сам хотел узнать, как она выглядит. Что же, сбылась мечта идиота, ведь теперь ту радость, которая была на душе как ветром сдуло
5.
Он отошел только на несколько метров от кафе. Хоть, то, что он видел, было ему неприятно. Но ноги казалось, налились свинцом. Жирому хотелось убежать, но где-то в нутрии себя он понимал, что хочет остаться и смотреть дальше. И он развернулся и опять пошел к заведению. Но наверное все время стоять у окна как то неприлично. Зайти внутрь? Билл то его не заметит наверняка, а вот официантка потребует сделать заказ. Ничего, хоть дорого, но оно того стоит.
Жиром второй раз за день зашел в кафе и сел за столик почти в самом углу. Как он и догадывался та самая девочка в голубой форме сразу же подошла к нему и сказала:
- О, вы решили вернуться, - Она приятно улыбнулась и продолжила, - ваш заказ.
- Дайте мне виноградного сока.
Девушка еще раз улыбнулась и ответила:
- Сейчас принесу.
Когда она отходила Жиром пригляделся… Да наверно если бы не маленькая ошибка природы, то он вполне бы мог обратить на нее внимание. Но, увы.
Он посмотрел на другой конец кафе. Билла и Ташу было достаточно плохо видно, но он мог разглядеть их силуэты и увидеть когда те уйдут. И зачем ему это надо? Хочется хоть как-то побыть рядом с любимым человеком? Возможно, но, что-то еще. Хм. Странно. Он чувствовал себе вроде под каким-то прикрытием. Ему было просто наблюдать за их силуэтами. А, что если проследить за ними? За Биллом. Не, наверное, за Биллом почти невозможно. Где-то около дома повяжу и все тебе.
За Ташей? А почему бы нет. Жирому очень хотелось знать, что эта девчушка собой представляет. Та и сделает. Ведь вряд ли ее кто-то охраняет. Вот интересно, она любит Билла, или это корысть. В обоих случаях ее можно понять. А простить? Да, тоже можно. Можно. Но Жиром не хотел этого делать. Зачем? Она возле человека за которого он готов отдать жизнь. Может ему следует полюбить ее как и Билл. Но нет нельзя. Он не может. И не хочет. Жиром вообще не хотел верить, что кто-то кроме него может действительно полюбить Билла. И Таша в том числе. Это очередная дура фанатка. А он сам кто. Да какая разница.
Мозги Жирома затуманились. Он уже мыслил про всякий бред, он злился. Также совместимо со всем этим в нем нарастал эгоизм. А он докажет, что Таша не любит Билла. Он возьмет и отобьет е у Билла. Вряд ли это будет так сложно. Мало какая девушка отказалась от Жирома. Он это прекрасно знал. Парень решил проследить за ней, до самого ее дома. А узнав где она живет и где бывает. Он уже займется своей долей дела.
Жиром 6.
Билл с легкой улыбкой наблюдал за Ташей. Девушка во время разговора всегда очень активно жестикулировала. Эму это нравилось, хотя один раз во время разговора он невзначай получил рукой в лоб. Таша вообще булла простая как двери. Нет, она была далеко не глупа, но вот именно она была простая. И этим очень к себе манила людей.
Многие приписывали Биллу и Таше какие-то романтические отношения. Но, это было далеко не так. А отнекуватся ему уже порядком надоело. Поэтому парень просто махнул рукой на все, что говорили Том и компания. Йост не очень одобрял эту дружбу. Видь журналистам только дай повод, и у них сразу начнет зудеть в одном месте.
В момент, когда Таша наконец-то успокоилась, Билл театрально глянул на часы и сказал:
- Давай закругляться. Мне еще нужно на репетицию успеть.
- Хорошо, пошли.
Билл расплатился, и он с девушкой вышли на улицу. С неба падал лапатый снег. Парень посмотрел в небо, солнце светило очень ярко, поэтому парень прищурился.
- Пошли, - сказала Таша, легонько пнув его в бок.
Жиром смотрел на все это со стороны. Он отметил, что девушка достаточно живая и веселая. А еще заметил амбала который шел за ними тенью на расстоянии двух метров. Наверное, если он его заметит, то легко скрутит шею. Ну, хотя бы мере схватить и допросить ничего не стоит.
Что Жиром собирался делать, он сам толком не знал. Сейчас только нужно аккуратно пройти за Ташей. Парень сам удивлялся глупости своей затеи. Он подумал, что действует как эмоциональный подросток. И, что ему может дать эта затея. Точная уверенность в том, что Билл свободен. А дальше… а дальше то, что и всегда. Но это не повлияет на его отношения с Биллом. Тот уже о нем и забыл и может нескоро вспомнит.
Жиром ощущал угрызения совести. О прекрасно понимал, что ничего хорошего с этого не выйдет, что эго поступок эгоистичен. Стоить ли это делать? Но парень чувствовал уже некий азарт к этому. Поэтому Жиром не хотел останавливаться.
Так он уже на протяжение полу часа шел за Биллом и Ташей. Те разошлись на ближайшей автобусной остановке. Билл побрел своей дорогой, а девушка стала поджидать пока подъедет нужный автобус. Теперь Жиром мог подойти поближе. В данный момент он не собирался с ней говорить. Хотя, наверное, не помешает сесть рядом с ней в автобусе. Он еще раз огляделся по сторонам. Да, все равно настроение оставалось паршивым. Жиром посмотрел на солнце, прищурился и прошел за Ташей в автобус. был уверен в своей удаче.
7.
Людей почти не было в автобусе. Поэтому место возле Таши не были заняты. Девушка села около окна. Она всегда сидела у окна. Хотя вид ей был вполне знаком, но всегда приято было смотреть на эти дома. Жаль, что они были серы и бляклы, но были просто родны и привычны. Девушка не сразу заметила, что возле нее сел парень. Таша взглянула на него… Лицо такое знакомое. Кажется это с ним, она столкнулась в кафе.
Парень сидел и улыбался. Странно. Что именно было тяжело сказать. Но его облик был каким-то не таким. Не привычным. Она сразу отметила, что ей приятна его улыбка. Карие глаза смотрели с интересом. Но ничего большего Таша не заметила.
- О, по-моему, мы сегодня уже видались?, - сказал он. Голос был низок и бархатист. Тембр ей понравился. Да Таша понимала, что ей очень приятно смотреть на этого парня.
- Да, - она вспомнила, что Билл с ним здоровался, - а вы знаете Билла?
- Ну, даже не знаю, как сказать, - Жиром не хотел говорить о фанской встрече. Это не на руку. Надо осторожно. А если она спросит у Билла. Ну.. ну выкрутится. А еще при воспоминаниях о Билле его бросало в жар. Тоже не самый приятный момент, которого следует избегать. – А это имеет значение.
- Ну не знаю… он мой очень хороший друг. А вас не замечала в его компании.
- Друг?, - в Жирома пролетела надежда может он что-то выудит. Видь он видел, что произвел впечатление на девчонку. Хм. Ну наверное все будет хорошо.
А если он сделает больно Биллу? Парень не хотел об этом думать. Не надо. Но если так и будет. Нет хуже не будет… он просто откроет ему глаза. Он все делает правильно.
Таша уловила небольшое волнение в глазах собеседника. Странно. А может, она заинтересовала его. Бррр. Да он же старше ее. Причем довольно красив. Обычно на нее подобные кадры не обращали внимание. Билл по этому поводу говорил, что она не заметна.
- Да, друг, а что здесь странного?
Жиром уловил, что момент довольно не плох.
- Ну не знаю.. вы довольно привлекательная девушка.
Таша покраснела. Вот. Прекрасный результат. Он ухмыльнулся про себя. Но стоит ли ей верить на счет друг. Надеяться, что она возьмет и скажет прохожему.
- Вас удивили мои слова? – продолжил свою песню Жиром.
- Ну,… пф…. А кто знает. – Девушка не хотела дальше продолжать. Хотя она в себе признала, что лесть ей пришла по вкусу.- Я Таша.
- А я Жиром.
- Странное имя.
- У меня отец француз….
- О, моя остановка, - перебила девушка, - придется прощаться. До свидания Жиром.
Жиром встал, что бы пропустить ее.
Только когда Таша вышла, она обратила внимание, что парень шел следом.
- Я хочу вас проводить, - сказал Жиром и улыбнулся.
Он сам удивлялся, что партия так гладко ложилась. А видь не зря говорят, что гей способен понять девушку. Понимаешь – знаешь слабые места. Вот так вот.
8.
Таша набирала номер, но чей-то противный голос повторял «абонент находится в не зоны досягаемости». Пф. Она бросила трубку на кровать.
- Черт бы побрал этот голос и Билла. Почему всегда, когда ей надо хоть какая-то капля его общения он в не зоны досягаемости. Он, что мобильный отключает? То ж мне друг называется.
Она надулась и села на подоконнике. Ее дом находился в очень тихом районе, но все-таки машины гудели. Наверное, люди возвращались домой после работы. Наверное, и отец скоро вернется. Хотя последнее время стал задерживаться.
Часто она находила много положительного от жизни только с ним. Много свободного время. Почти полная воля. А дурости она не делала. Правда, когда она два раза в месяц навещала матерь, которая бросила их ради другой семьи, то та постоянно упрекала его за, то, что не следит за ребенком. На что папочка просто усмехался. Мол, ты вообще бросила Ташу. Но в новой семье Бриджит после рождения близняшек стала примерной мамочкой и постоянно с ними возилась.
Таше нравилась воля. С отцом они были в хороших отношениях, но говорить всегда было не о чем, некая не комфортность.
Девушка опять вернулась к кровати и начала набирать номер. Опять та же фраза. Она тихонько чертыхнулась.
Сегодня был странный день. Хотя, вообще-то день был самым, что не есть обычным. Но его немного подкорректировал парень с автобуса. Жиром. Симпатичный малый. Таша не так часто встречала людей, чье обаяние на нее действовало безоговорочно. Билл, ну и теперь Жиром.
Когда он провожал ее, то говорил о всяких милых глупостях. Она почти все время молчала. Но Таше было страшно приятно, находится с таким человеком. Сказал, что хотел бы еще раз увидится с нею. Интересно он серьезно об этом говорил?
Таша уловила себя на том, что думает как девочка, которой тринадцать. А ей то почти восемнадцать. Считай взрослая… Но захотелось вот просто взять и влюбится… А почему бы и нет. Старше ее, довольно красив. А ведь так давно никому не симпатизировала. После того как еще в школе бросила одного парня. А он начал после этого всячески стараться унизить ее. Конечно, было неприятно. Даже больно. Странно, сначала вроде бы доверяешь человеку, а он оказывается полной свиньей. Видь, она то сделала правильно. Зачем его мучить?
Опять набрала Билла. Ну, наконец-то. Гудки. Через несколько секунд, на другом конце линии послышался голос парня.
- Привет. Что такое? – его голос немного приглушала музыка. Но ясно было, что он не в клубе, а дома. Потому, что голос отчетливо прорезался сквозь звуки.
- Билл можно у тебя кое-что спросить?
- Ну давай.
- Что ты знаешь о Жироме?
- О ком?
- Ну, парень сегодня столкнулся с нами в кафе.
Парень немного посопел в трубку, наверное, вспоминал.
- А зачем тебе?
- Билл.. пожалуйста.
- Да ничего не знаю. Фанат он наш. Выиграл, был ужин со мной и парнями. Он еще под ником на нашем форуме зарегистрирован.. сейчас вспомню… “Satana”, нет, не то, а вспомнил “Santana”.
- Спасибо, - она положила трубку.
Надо же фанат. Тото он к ней привязался. А она то дура. Ну, можна и для удовольствия немного подиграть. Таша села за компьютер.
- Ну выясним, кто такая “Santana”. – сказала девушка сама себе.
9.
Парень чувствовал себя довольным. Видь, разве не все как он хочет? Разве эта девчонка не начала клевать? В постройке дома – в первую очередь заложи фундамент. Завтра после работы нужно сразу же оказаться где-то в районе дома Таши. А там уже.. потом нужно решить.
Интересно… а если она спросить у Билла почему тот с ним поздоровался в кафе. В этот момент Жиром пожелал, что бы Билл напрочь забыл о нем. Неприятно, но надо. Ну, уже как сложится,… Но возможно.. возможно придется оправдываться…. Возможно, Таша окажется полной дурой.. хотя дура это может быть хуже всякого приговора.
Парню захотелось увидеть ее в тот момент, когда она услышит о том, что он поклонник группы…. Но лучше всего ей этого не знать. Все пойдет как по маслу.. Главное в это самому верить.
На минуту парень представил, что ему нужно будет прикасаться к ней, обнимать, ну и наверняка же целовать. Боже мой.. Тьху ты… Да это же почти измена, да это же вообще не то – что свойственно его телу. Но.. Но наверное… Наверное все таки игра стоит свеч.
Завтра надо выудить у нее номер телефона…. И потом оставлять кучу пропущенных звонков… Пусть думает, что за ней скучают. Все таки это приятно каждому человеку, что бы он не говорил.
Он подошел серванту со стеклянной дверкой и достал от туда бутылку коньяка. Жиром выпивал не очень часто. Хотя и любил вкус алкоголя и тепло, которое разливалось от него по телу. Немного отпив, он сел в кресло и расслабив тело, откинулся на спинку. А жизнь, то почти прекрасна. Нету ничего такого, чего не можно было стерпеть. Сделав еще глоток, парень прищурил глаза.
А видь он сам управляет своей жизнью.. только странно как то он это делает. Да, ну, и пусть. Каждому своя дорога. Наверное, так алкоголь действовал на ход его мысли. Но не можно было сказать, что он пьян. Нет. Но просто атмосфера тепла делала свое дело.
Тело. Тело Жирома. К нему то уже где-то год,… а то и больше никто не прикасался. Странно. Выходит оно почти чисто. Ну чистота это вполне даже хорошее. Но все таки он не 16 летний мальчик. И поэтому ощущалось некое сожаление. Но где искать тех, кто ему надо…. Видь Билл,… а Билл то не черта ему не может дать!
10.
Жиром проснулся со страшной головной болью. Понемногу, капля за каплей но он оказался пьян. Давно он не напивался. Да… пить в одиночку страшная вещь…. И куда он к черту катится…. Он спал одетый и в кресле… весь пропитался, потом… все-таки он имел данное ему природой свойство чистоплотности,… поэтому испытал к себе отвращение…
В душ…. Парень снял рубашку и стал разглядывать себя в зеркале…. Интересно, сколько рук хотело его коснутся…. Сколько девушек смотрели на него пуская слюни.. интересно хоть одна догадалась, что он гей… педик… или как там еще это называется.
Но он видел некий сарказм в этом… парень заметил, что стал смотреть на других немного с высока… А ведь он сам был каким-то сарказмом природы…. И в него начинал пускай медленно, но вливаться яд эгоизма..
Теплые струи стекали по лицу, но мало оживляли.. холоднее?.. нет…. В состоянии полудремы булла своя прелесть…. Интересно, сколько сейчас времени….
Боже, Таша…. Нужно еще отправится к Таше…. Лень.. но надо. Ради Билла….Билл… Билл. Как-то так обидно…он для него всего, а Жиром ему никто… Иногда это доводило его до ярости… Да разве так можно? Он ведет себя на уровне соплячки которой где-то одиннадцать лет… а он.. Он по идеи должен считаться мужиком. Да в аду гореть этому Биллу…
Уже идя по улице Жиром не смог усмирить свою злость.. но девушке грубить нельзя… нужно быть тонким деликатным… вот именно нужно быть тем самым геем.. Видь, считается, что они такие нежные и чувствительные…И врать.. врать.. много врать. И за, что ей все это? Жиром мысленно пожалел Ташу…
Она как раз проснулась в отличном настроении… намного раньше Жирома. Было как то смешно и радостно.. частично ей было смешно через того парня… надо же.. фанат.. Еще и с полетом мозгов малолетки. Такой итог она сделала, посидев вечер за компьютером. Интересно когда он к ней явится… Наверное же придет. Из-за Билла…. Наверное он голубой… Даже обидно. Видь парень, довольно хорош собой. К черту..


Гениальность – это талант удержаться на грани безумия.
りゅ むらかみ も 傍惚れ です ^^^
Ваша Rita-Sama^~
~Hizkuntza bat ez da galtzen ez dakitenek ikasten ez dutelako, dakitenek hitzegiten ez dutelako baizik~
~Представьте, нанося на бумагу в неправильной последовательности неправильные черты, вы совершаете над иероглифом насилие, а к иероглифам нужно относиться с уважением^^~- выдержка из самоучителя
~Вычитала: Оназику ёнин то обаасан дэс- Тоже четыре человека и бабушка. *о семье*. значит, бабушка уже человеком не считается...^^~
 
FiaSSka Дата: Вторник, 2007-11-06, 18:06 | Сообщение # 3
Бывалый
Посты: 1336
Offline
Destiny of a fan
Автор: FiaSSka
Статус: Окончен
Размер: мини
Бета: нет
Размещение: по ссылке
Пейринг: Билл/Том
Жанр: слеша немного, POV- фанатка, если можно так сказать)))
Рейтинг: G
Саммари: фанатка( рассказ без имен) наблюдает за ТН в бинокль… Хе… И тут… А тут твинцест)))
От автора: Вообще-то фик построен больше не на твинцесте. А на самих фанатках. Вообщем-то по фразе «разве имеет ли значение мое имя?» я объединила всех фанаток в одну группу, в группу, где вся жизнь посвящена именно Биллу. Мне не хотелось писать об именах, все-таки, фанатка она и есть фанатка. В принципе, конец тут надо додумывать самому, впрочем, как и связь его с началом.
Фандом: ТН

Меня зовут… Хотя, разве имеет ли значение мое имя? Нет, я думаю, нет. Ведь под именами подчастую скрываются одинаковые люди, так к чему же эти различия?
Скажу лишь одно: я фанатка. Я безмозглая, бешенная фанатка группы Tokio Hotel. Перед их ногами я готова растилась ковры, саморучно сшитые из лепестков роз.
Мне плевать, что обо мне подумают окружающие, когда я выбегу голая на площадь с криками, лишь надеясь на то, что где-то тут, по близости, проедет автомобиль с моими кумирами.
Я не обращаю внимания на мнение других.
Я затыкаю уши, когда говорят что-то нелицеприятное в адрес моей любимой группы.
Я готова пробежать сотни километров, лишь догадываясь, что там может отдыхать Билл…
Я, не моргая, буду провожать взглядом солиста, зная, что он даже не обернется.
Да, это моя судьба. Судьба фанатки, навеки заключенной в оковы любви к кумиру.
…Словно в наркотическом опьянении…
Мне ничего не нужно, мне плевать на человеческие радости. Ведь я спокойно могу обойтись без хлеба и воды, зато лучше переночую перед дверьми отеля, ведь оттуда…
Да, я - фанатка, у которой все мысли заняты лишь одним.
Да, я - фанатка, у которой практически никого не осталось из близких, понимающих меня людей, ведь мне этого и не надо….
Да, я – фанатка, у меня нет своей жизни.
Да, я - фанатка, я полностью принадлежу им.
Да, я - фанатка…
А ведь все началось с простого, безобидного концерта, на который меня потащила подруга. Там пела эта группа, и я после этого выступления не могла прожить ни дня, чтобы не посмотреть на экран монитора, где на заставке стояла их фотография, чтобы не послушать их песню. Плевать какую, слушая, я не понимала ничего, словно уходя в какую-то неизвестную мне доселе вселенную.
Мама смотрела на все сквозь пальцы, смеялась надо мной.
Как потом она сказала- зря. Но это «зря» я от нее услышала, пожалуй, слишком поздно, ведь всему есть предел. Как оказалось, есть предел и этому. Такая незаметная, неуловимая грань между «фанатизмом» и «помешательством». Вроде, похожие слова, но… Я ощутила их разницу спустя год, после того концерта. А делать шаг назад было уже невозможно.
А всему причина… Билл…
Да, я глупая фанатка, я надеялась, что он увидит меня и влюбится!
Да, я наивная фанатка, которая старалась всю жизнь посвятить ему!
Да, я фанатка…
Нет, я не разочаровалась в Билле ни капли. И вообще, думаю, не будет такого момента в жизни, когда мне покажется, что он оступится. Ведь он идеален… Неповторим и бесценен для меня. Я просто разочаровалась в себе…
Глупенькая фанатка, я надеялась на что-то…
Целый год я ждала, верила, мечтала…
Да будет так… Если так решил Билл- значит так должно быть. Просто я доверилась иллюзиям и поверила в то, что он действительно говорит о том, что у него в душе, о том, что он ждет « ту самую единственную»…
Каждая фанатка, подобно мне, считает себя «той» девушкой.
Каждая фанатка, подобная мне из-за этого ломает свою жизнь.
Значит, я не одна такая?
Безответно влюбленная в… образ.
***
Мне мог позавидовать любой папарацци! Я могла делать такие снимки, о которых мечтает каждое печатное издание! Это был мой, пожалуй, самый единственный плюс. Ведь мне так нравилось наблюдать за своими кумирами в объективе фотоаппарата. Я копила на профессиональную камеру, но пока наслаждалась снимками, сделанными на недорогой цифровик. Мне было приятно осознавать, что фотографии сделала я. Что этот момент, когда Билл поправляет волосы, возможно, увидела только я.
Мне мог позавидовать любой папарацци. Ведь я могла пролезть туда, куда не пройдет никто. Что мной в это время руководит, я не знаю. Наверно, все та же всепоглощающая любовь к группе…
***
Как всегда, вычислить, в каком номере остановится Билл мне не доставило труда. Я заняла удобную довольно-таки позицию, чтобы видеть, что происходит в номере.
Был прохладный вечер.
Не подумайте, я смотрю на Билла не из-за того, что хочу его в чем-то уличить. Мне просто…. Мне просто нравится на него смотреть. Мне нравится смотреть на его тело, когда он, обмотавшись полотенцем, выходит из душевой комнаты. Это мое истинное наслаждение - наблюдать за ним. Мне больше ничего не надо. Лишь бы всеми способами быть как можно ближе к нему.
Ветер продувал тонкую кофту, и я невольно пожалела, что так легко оделась. Домой я смогла бы попасть только часа через три, так что я лучше останусь тут.
Я сидела на крыше близь стоящего к отелю здания, свесив ноги вниз. Над городом нависла круглая, желтая луна, которая освещала площадку вокруг меня.
Я закурила. Билл в номере не появлялся, мало того, в окнах даже не горел свет.
Стало скучно…
Может, я что-то перепутала?
Может, он сейчас спокойно спит в другом номере?
Черт!
От злости я вскинула ногу и больно ударилась о кирпич.
Черт!
- Что ты тут делаешь?
Я резко обернулась. Недалеко стояла девушка примерно моего возраста. Она завела руки за спину, словно скрывая что-то.
-Я? Я…
- Не отвечай, я знаю…
- Откуда?- поразилась я
Девушка молча кивнула на лежащие рядом со мной бинокль и фотоаппарат.
- Ну да. Я луну фотографировала…
- Не смеши! Не волнуйся, ничего плохого я тебе не сделаю! Просто подвинься!
Я невольно подчинилась и сползла в сторону.
Девушка села рядом со мной, и я, наконец, увидела, что она прятала. Это была камера. Настоящая, профессиональная камера, оглядывая которую в витрине магазина я исходила слюной.
- Ты… Ты… Тоже?- промямлила я
- Да, я за тем же, за чем и ты!- улыбнулась она,- не возражаешь?
Я оглядела ее. Светлые, волнистые волосы, путаясь на ветру, немного прикрывали худые плечи. Ровные, белоснежные зубы буквально светились в свете луны. И легкое платье.
- Тебе не холодно?
- Нет! Я вообще последнее время к температуре не очень восприимчивая!
- А как тебя зовут?
- Меня зовут… Хотя, разве имеет ли значение мое имя? Нет, я думаю, нет. Ведь под именами подчастую скрываются одинаковые люди, так к чему же эти различия?
Эта фраза запала мне в сознание и я промолчала.
- Главное, что нас с тобой объединяет одно- мы фанатки! Да?- и не дожидаясь ответа, она продолжила,- Они еще не появлялись?
- Нет…
- Ну и отлично! Значит, я не опоздала.
***
Некоторое время мы просто провели в звенящей тишине, наблюдая за окнами в объектив аппаратов.
- Смотри!- вдруг вскрикнула она
- Что?
- Там свет!
Я пригляделась - действительно, кто-то включил чуть светящую лампу.
- Билл пришел…- прошептала девушка.
- Почему именно он?
- Я его чувствую!
Я фыркнула. Ненавижу, когда так говорят!
- Ну вообще-то легко догадаться!- хмыкнула я
- Правда?- она посмотрела на меня с неприкрытым удивлением,- я просто чувствую его и все.
- Один черт…
- Что?
- Не обращай внимания.
Меня стало немного напрягать ее присутствие. Я не люблю, когда кто-то говорит, что чувствует Билла. Не люблю…
- Вон он!
Я прижалась к биноклю. Да, Билл.
- … И Том!
… И Том… Братья зашли в один номер и о чем-то разговаривали. Я знала привычку Тома все время задергивать шторы, поэтому сейчас молилась, чтобы он не сделал этого в номере Билла. И какие же, все-таки, близнецы, близкие друг другу люди… Они говорили буквально на сантиметровом расстоянии между собой, и если не всматриваться, можно было подумать, что они целуются.
Я усмехнулась.
Нет.. .Стоп… Не может быть… Нет, такого ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!
Я уже не замечала того маленького расстояния. Между ними не оставалось ничего. Я и не заметила, как Том соприкоснулся губами с губами Билла… Нет, это осталось для меня в неведении, но меня мало интересовало прошлое, сейчас я смотрела на сплетенные руки близнецов…
Том положил руку на бедро Биллу, другую закинул за голову. Руки же Билла терялись под безразмерной футболкой Тома.
Я потеряла дар речи. Тот, ради которого я старалась жить, сейчас целует своего брата. Я посмотрела в сторону - девушка, сидевшая рядом со мной словно обмякла, не произнося ни звука, просто вглядываясь в недра бинокля.
Шаг…Шаг… Кровать…
Они уже лежали там, покрывая друг друга поцелуями. Как им это нравилось! Я видела, как каждая мышца Билла дергалась в изнеможении, когда Том проводил по ней рукой. Ведь я всегда мечтала, чтобы Билл мне провел точно так же…
Я словно видела мою осуществившуюся мечту.
Все должно быть именно так. Так, как я представляла. Он должен снять с меня всю одежду…
Ведь Билл с Томом уже полностью разделись, и я вдохновенно смотрела на их ласки.
Я сбилась со счета, пока считала, сколько раз они поцеловались. И каждый раз это был долгий, страстный поцелуй…
Да этого просто не может быть!
Нет!
Нет!
Нет!
Ведь это антиобщественно, некрасиво, наказуемо…
Как так?
Я не слышала ни звука. Я могла только видеть, как поочередно они делают минет друг другу.
Билл садился перед Томом на колени и заглатывал его плоть. Это было… феерично, потрясающе… Но это было против меня. Против моих желаний…
- Ты останешься тут?
- Что?- оторвалась я от бинокля
- Ты будешь продолжать на это смотреть?
- Э-э-э, да…
- Тогда до свидания,- девушка встала с крыши.
- А ты куда?
- Не волнуйся, я далеко не уйду. Я буду тут. Всегда с тобой. И с ним…- девушка кивнула в сторону отеля.
Я ни черта не поняла из ее слов, но, похоже, ответа она и не ожидала…
- Знаешь, я день проживала ради дня, когда мы встретимся с Биллом лицом к лицу. Я хотела подарить ему себя! Но,- она расхохоталась,- этого не будет! Я ему не нужна! Как, впрочем, и ты! Нечего лелеять надежды! Они с братом единое целое, такие же, как мы лишь дополнение к их счастливой жизни!
- Ты не права…
- Не надо мне ничего говорить. Пообещай только одно - если тебя кто спросит обо мне, скажи, что ничего не знаешь и никогда меня не видела.
- Ну…
- Скажи!
- Ладно, хорошо…
- Отлично! Я тебя буду благодарна! Прощай!- она махнула мне рукой и подошла к краю крыши.
- Эй, ты что делать собралась?
- Как что? Прыгать! Неужели никогда о таком не слышала?
- Ты что, сдурела?
- Да! Давно! Пойми, я – фанатка, у меня нет своей жизни, я - фанатка, я полностью принадлежу им. Да, это моя судьба. Судьба фанатки, навеки заключенной в оковы любви к кумиру!- она уже кричала, но, тем не менее, улыбка не сходила с ее лица.
- Это глупость! Это не причина!
- А всему причина- Билл! Разве плохая причина? Зачем мне жить. Если нет смысла жить? Существовать как овощ? Нет, уж спасибо, не надо! Я лучше просто уйду от этого всего!
Она снова сделала шаг, на этот раз оступилась…
Я кинулась к лестнице и побежала вниз.
Я даже не нашла ее тела… Тщетно, но долго я искала девушку в белом платье со светлыми волосами… Нет, не нашла…
Меня никогда не спрашивали о ней, но ее слова навсегда мне запомнились. Сейчас я понимаю, что Я фанатка. Преданно любящая своего кумира фанатка. Готовая глотку перегрызть врагу.

Да, я – фанатка, у меня нет своей жизни.
Да, я - фанатка, я полностью принадлежу им.
Да, я - фанатка…


Гениальность – это талант удержаться на грани безумия.
りゅ むらかみ も 傍惚れ です ^^^
Ваша Rita-Sama^~
~Hizkuntza bat ez da galtzen ez dakitenek ikasten ez dutelako, dakitenek hitzegiten ez dutelako baizik~
~Представьте, нанося на бумагу в неправильной последовательности неправильные черты, вы совершаете над иероглифом насилие, а к иероглифам нужно относиться с уважением^^~- выдержка из самоучителя
~Вычитала: Оназику ёнин то обаасан дэс- Тоже четыре человека и бабушка. *о семье*. значит, бабушка уже человеком не считается...^^~
 
FiaSSka Дата: Вторник, 2007-11-06, 18:07 | Сообщение # 4
Бывалый
Посты: 1336
Offline
Автор: FiaSSka
Название:Allen für was lebe ich es du

«И как можно быть таким дураком? Как можно любить собственного брата? Как можно в мечтах отдаваться ему? Как можно забывать обо всем на свете, лишь встречаясь с ним взглядом? Неужели все настолько глупо? Я никогда тебе и не скажу вслух о том, что творится глубоко во мне, в душе, которая всегда казалась тебе тихим омутом. Но я добавлю от себя: в нем не только черти, в нем очень много, поверь, очень много ангелов. Ангелов с отрезанными крыльями. Спросишь, почему с отрезанными? Я отвечу. Это мои мечты, которым не суждено найти свое место в реальной жизни. Я сам обрезал им крылья, чтобы они не смогли вылететь из моей души и помешать тебе. Это те мои попытки стань хоть чуточку счастливее, что не увенчались успехом. Это мое наказание. Так жестоко истязать себя. Тобой. Моим братом. По силу только мне. Потому что мне это нравится. Мне нравится ощущать себя полным кретином, который не может заставить трахнуть себя собственного брата, в котором никогда прежде не находил отказа. Благодаря этой любви… Да что я говорю! Это не любовь! Это мания! Любовь не может быть такой! Любовь не может быть безответной, такой, что мне нравится мучить себя своим избранником. Да, мой милый, это мания. Настоящая мания к тебе. А говорят, что это я обладаю тем «таинственным магнетизмом». Да эти тупые журналисты просто не знают тебя так, как знаю я!
Том, прошу, никогда не вини в моей смерти себя! Потому что виноват я, виноваты МОИ чувства к тебе. Я теперь во все верю! Во все! Я верю в Бога, я верю в тот свет, который всегда сильно манил меня. Но.. я не верю в себя. Потому что я не чувствую себя. Жить глупой марионеткой, которой помыкают продюсеры, эти кукловоды моей жизни. Я все это терпел. Терпел до того момента, пока не понял, что люблю тебя. Черт, опять это глупое слово. Нет! Я не люблю тебя! Нет! Ведь это невозможно! Нельзя любить собственного брата близнеца! Это непризнанно, это не этично, черт возьми! А может…? Нет ! никаких «может»! Нельзя… нет, Том , я не люблю тебя. Только лишь как брата, и все. Ведь невозможно… дьявол! Все возможно. Глупо отрицать.
Том… я люблю. Люблю тебя за то, что ты есть, но я ненавижу тебя за то, что ты мой брат. Я не хочу этого. Ведь быть вместе нам бы не разрешили, Йост категорически относится к такого рода пропаганде инцеста. Я бы с радостью избавился от популярности, она мне не нужна так, как нужен ты. Но я знаю, это нравится тебе. Эти интервью, фотосессии, где ты чувствуешь себя королем. Поэтому я никогда не помешаю этому. Я не хочу чтобы ты расстроился. Потому что ты мне дороже всего на свете. Знаешь, как мне противно было врать про то, что ищу настоящую любовь? Но ведь ради тебя я старался, лицедействовал в полную силу, и мне верят.
Заметил, я часто посещаю наши Фан-сайты? Но не потому что мне интересно мнение о нас. Потому что многие люди там понимают меня. Как бы смешно это не звучало, но я читаю их рассказы. О любви. О нашей с тобой любви, Томик. Последние три месяца я и жил благодаря ним. Благодаря тому, что ощущал чью-то поддержку. Но теперь я больше терпеть не могу. Я сломался. Давно еще, но старался держаться. Представляю утренние заголовки газет : « Каулитц Билл вскрыл себе вены прямо в номере отеля Гамбурга». А ты представляешь такое? Тебе тогда станет лучше. Ты любишь популярность, тебя станут утешать, любить еще больше, если ты добавишь больше игры, то, я уверен, ты добьешься всего, чего хочешь!
Ведь я люблю тебя. Теперь незачем это отрицать. Я оставлю свою кровь на этом листе. Только прошу еще об одном, сохрани его. Давай договоримся так, эта капелька будет всегда с тобой, и это буду я. Мне хочется ощущать тебя рядом, в жизни я этого никогда не добьюсь, так может с посредством смерти мое желание исполнится? И может у одного из ангелов все-таки вырастут крылья из незалеченных ран? Может быть…. Может быть… Том, я хочу, чтобы ты помнил, что я люблю тебя, что единственное что меня радовала это ты. Ты моя жизнь. Ты мое всё. прощай, Том.»
Отложил в сторону смятый листок. Взял с пола нож и прислонил к руке. Ледяное лезвие обжигало горячую плоть. Такие странные, необычные, неведомые мне до этого ощущения переполняли меня. Так интересно. Что я испытаю, когда сталь пройдет по запястью? Боль? Страх? А может, наслаждение? Именно сейчас я это и узнаю…
Не медля, я провел лезвием по тонкой кожи. Сквозь порез проступила алая кровь. Я невольно залюбовался этой жуткой и по-своему красивой картиной.
Я взял листок, на котором написал тебе все что мог… Какой глупость… Я прислонил руку к бумаге, аккуратно, чтобы ты смог прочитать то, что я написал, но чтобы понял, что это кровь. Получилось великолепно, как мне показалось,
Ну, что ж, продолжим начатое? Я хмыкнул и повторил маневр с ножом, на этот раз сильнее вонзая лезвие в плоть. Да, я почувствовал это. Не боль, ни страх… Да, я почувствовал наслаждение! Мне не хватало этого! Том! Как я тебя люблю! Люблю! Люблю! Люблю! Сильнее всего на свете! Я и не видел всего этого света, но я уверен, нет в нем ничего, что стало бы мне главнее тебя! Люблю! Люблю! Люблю! Неожиданно мне стало очень хорошо…Так хорошо мне не было никогда. И пусть я чувствовал, как с каждой каплей вишневой крови на пол, падает песчинка жизни на дно моих часов. Я практически ощущаю эту опустошенность, которая заполняет всего меня внутри, мне хорошо от осознавания этого, я счастлив. Да, Том, я счастлив. Как я хотел написать эти последние строчки, но пальцы тонули в воздухе, как в сладкой неге. Нет, я уже не смогу написать тебе мои последние чувства. Просто не смогу. Но я думаю, ты мне поверишь. Мне хорошо, том. хотя ты меня и не слышишь… Буду надеется на ту незримую связь между нами, близнецами.
« Люблю! Люблю! Люблю!»
Окровавленным пальцем я выводил на кафельном полу… Ты поймешь меня.
Люблю.
Взгляд затуманился, я не видел окружающий мир, я не видел ничего, кроме темноты, которая окутывала меня с головы до ног.
Вдруг послышался хлопок дверью.
- Билл… Черт! Что? Зачем? Билл! Нет!
Да, это был Том…
Я попытался повернуться, это получилось не очень удачно, но сквозь пелену мрака я сумел различить испуганное лицо брата. Вот он мой ангел... ангел, у которого я бы никогда не обрезал бы крылья…
- Я счастлив…- прошептал я и упал у его ног. Последняя песчинка моих часов упала.


Гениальность – это талант удержаться на грани безумия.
りゅ むらかみ も 傍惚れ です ^^^
Ваша Rita-Sama^~
~Hizkuntza bat ez da galtzen ez dakitenek ikasten ez dutelako, dakitenek hitzegiten ez dutelako baizik~
~Представьте, нанося на бумагу в неправильной последовательности неправильные черты, вы совершаете над иероглифом насилие, а к иероглифам нужно относиться с уважением^^~- выдержка из самоучителя
~Вычитала: Оназику ёнин то обаасан дэс- Тоже четыре человека и бабушка. *о семье*. значит, бабушка уже человеком не считается...^^~
 
FiaSSka Дата: Вторник, 2007-11-06, 18:08 | Сообщение # 5
Бывалый
Посты: 1336
Offline
Название: Moesta et Errabunda (лат. Грустные и неприкаянные)
Автор: Leto
Пэйринг: Том/Билл
Жанр: Drama/Romance/Angst
Размер: мини
Статус: закончен
Саммари: Я скоро приду к тебе, мой брат. Подожди еще не много. А пока я еще немного по вспоминаю…

- Да, она у меня была Том. Была прямо в руках! Я ощущал ее теплые лучи, я грелся в них. Слава – она захватила меня. Просто свела меня с ума, раз уж я тогда мог позволить себе избить какую-то горничную или даже фанатку. Я думал – я бог. Да, Том, я действительно так думал. И сейчас вот я просматриваю старые фотографии, вырезки из газет, журналов… да, Том, я их все собрал… я просматриваю их, и мне кажется, будто это было целую вечность назад, будто того меня и меня нынешнего разделяет целая пропасть, жизнь. Впрочем, так и есть, Том. Знаешь, я тогда говорил все время: «живи секундой» и я действительно верил в это, я действительно жил секундой, но она так коротка, так быстротечна, мой брат! И сейчас, Том, я понимаю, как это было глупо. Я помню, как на какой-то вечеринке напился просто вдрызг, впрочем, тогда это случалось очень часто, и так вышло, что утром я проснулся с парнем в одной постели, сейчас я имя не вспомню, но я помню, как ты был зол. Ты разнес весь номер, избил того парня, кричал на меня, а я все смеялся, смеялся, смеялся… я думал, мне можно все. Забавно, да? Я ведь и впрямь так думал! Ты, наверное, помнишь, что после того случая, я намеренно стал встречаться и спать только с парнями, ну ты не знал, что это намеренно, по крайней мере, я тогда очень надеялся на это. И ты бесился. Каждый раз. Черт, как же ты бесился! Избивал, ломал, рушил. Но меня ты никогда не трогал, всегда хотел, я видел это в твоих глазах, но что-то держало тебя, может любовь? Мы делали много шума, нашему послушному продюсеру приходилось лишь молча платить по счетам, потому как мы приносили немереное количество денег и ему в том числе. Можно сказать, у него просто не было выхода. Забавно, да, Том? А помнишь всех этих визжащих созданий? Мне очень нравилось слушать эти крики, мне и сейчас это нравится, только сейчас ради меня никто кричать так не будет. Больше нет. Время славы прошло, Том. Это очень грустно, Том. А потому мне остается только вспоминать все Это, потому как Это, единственное, что у меня есть в жизни. Я не беру в счет накопленные деньги, машины и дома. Просто, понимаешь, Том, эта слава она мне так много дала! Но взамен забрала мою душу. Высосала до капли, до последней капли, если конечно душу можно измерять в них. Я теперь сух, изнеможен, бездушен, а воспоминания – это иллюзия ее, этой некой субстанции, которую мы принимаем за самое святое что есть в нашем бренном теле. И вот я обложился вырезками, фотографиями, распечатками… мне так легче, Том. Нет, Том, это не слезы, разве старые люди плачут? Да, Том. Я – старик. Я уже смирился с этим. Хм… смотри, какая забавная статья, а заголовок какой звучный: «Билл Каулиц, солист популярнейшей группы употребляет наркотики!» правда забавная. Я не просто их употреблял, я реально на них сидел. Как и на алкоголе, табаке и сексе. Да, Том, образ плохого мальчика был твоим образом, но в действительности им был я. Я тебя заставил так много страдать, Том. Прости меня, братик. Я скоро приду к тебе. Ты меня еще немного подожди, ладно? Я еще немножко по вспоминаю и приду… А помнишь как я вылез из окна и целый час простоял на карнизе? Внизу собралась толпа, все кричали, плакали, умаляли. И ты кричал и плакал, только тебя почему-то не пускали ко мне, хотя я тогда вылез именно из-за тебя, Том. Мне просто надоело слышать твои нотации, обвинения. Лучше бы ты меня тогда избил, правда. Может я бы перестал быть таким идиотом. Но факт в том, что я стоял целый час на карнизе и тупо смотрел перед собой и наслаждался криками, плачем. А потом я услышал твои осторожные тихие шаги. Ты шел ко мне. Ты их обманул. Ты пришел ко мне без страховки, без надежды, но с глазами полные немого отчаяния и какой-то страной всепрощающей любви. Ты знаешь, я на секунду возненавидел себя. Но всего на секунду. Время осознания придет позже. Много позже. В ту ночь меня поставили на учет и отправили лечиться от наркозависимоти. Как не странно это помогло. Может потому что, после выписки ты все время был со мной? Всегда рядом. Всегда передо мной, готовый поддержать, подхватить, помочь. Наверное, мне это надоело, поэтому я вернулся к старому. Нет не к наркотикам. К парням, шумным вечеринкам, где в воздухе буквально витали пары алкоголя, разврата и безнравственности. Я помню, ты все время забирал меня оттуда, пьяного, просто нестоящего на ногах. Отвозил в нашу квартиру, где я отсыпался. А на следующее утро дулся на меня, это продолжалось до тех пор, пока чаша твоего терпения не переполнилась. Это случилось во вторник. Ты пришел домой не помню, откуда, за окном уже стемнело. Ты зашел не вовремя, как раз в тот момент, когда какой-то смазливый парнишка грубо трахал меня на кухонном столе. Я знаю, что это было для тебя абсолютным шоком, и прошу меня простить за все то, что я сделал тебе, Томи. Это я виноват во всем. Я. Я не обратил внимание на то, что ты просто повернулся и ушел куда-то вглубь квартиры, я просто не обратил внимая. В момент, когда меня накрыла волна оргазма, в квартире прогремел оглушающий выстрел. Тело того парня безвольно упало, а я просто тебе улыбался, совращающее, предлагающе. Я раздвинул ноги, которые все еще немного дрожали, и положил свою руку на пах. Те секунды – яркие, как кадры фильма, они навечно застряли в моей памяти, но скоро и эта вечность прервется. Я помню, как ты, Том, медленно подошел ко мне. Смотря на меня своими глазами, полными боли, страдания, отчаяния и любви. Этой проклятой любви. Ты подошел ко мне, и я почувствовал ледяное касания пистолета к своей ноге. Наши лица были рядом, и ты меня поцеловал – осторожно, нежно, сладко. Мое тело накрыла истома – кажется, это было лучше любого оргазма! А потом рука с зажатым в ней пистолетом поползла наверх и вот дуло направленно мне в висок. Я не сразу понял, что все это значит, но когда осознание пришло ко мне, то где-то глубоко, внутри поднял голову животный страх, нет, скорее всепоглощающий ужас. Мое тело оцепенело, но я слишком долго пробыл в мире шоу-бизнеса, а потому маска на лице возникла мгновенно. Я с иронией посмотрел не тебя. Будто говоря: «ну, попробуй». Ты не смог. Ты слишком сильно меня любил и за это я ненавижу тебя. Ты был слаб, Том. А потому через мгновенье выстрел снова прогремел, но ты не упал, я удержал тебя. Ты выстрелил себе в сердце, это было очень символично, Том, даже сентиментально. Совсем не входит в рамки твоего образа. Но в жизни ты был таким, Том. Романтичным, сентиментальным, любимым. Ты задыхался на моих руках, и в тот момент маска впервые за многие годы слетела с моего лица, нет. Она разбилась. Я плакал, целовал твои холодеющие щеки и шептал «Не уходи» «Люблю» «Прости». Дальше меня накрыла рутина. Не знаю, что было потом. Честно не знаю, Том. Но зато есть вспышки: я стою перед зеркалом, все в крови - раковина, руки, даже лицо, почему? Ответ прост – я вскрыл вены. Но меня спасли. Потом шла еще череда неудачных попыток суицида, и знаешь, Том, что я из этого всего понял? Это наказание, Том. Бог все время не отпускал меня. Он хотел, что бы я мучился. И знаешь, что Том? Я действительно мучился и сейчас мучаюсь. Вот только теперь мое наказание окончено, Господь меня простил, потому что две недели назад, я узнал, что я болен. Сердце. Я скоро приду к тебе, мой брат. Подожди еще не много.


Гениальность – это талант удержаться на грани безумия.
りゅ むらかみ も 傍惚れ です ^^^
Ваша Rita-Sama^~
~Hizkuntza bat ez da galtzen ez dakitenek ikasten ez dutelako, dakitenek hitzegiten ez dutelako baizik~
~Представьте, нанося на бумагу в неправильной последовательности неправильные черты, вы совершаете над иероглифом насилие, а к иероглифам нужно относиться с уважением^^~- выдержка из самоучителя
~Вычитала: Оназику ёнин то обаасан дэс- Тоже четыре человека и бабушка. *о семье*. значит, бабушка уже человеком не считается...^^~
 
FiaSSka Дата: Вторник, 2007-11-06, 18:09 | Сообщение # 6
Бывалый
Посты: 1336
Offline
Название: Жизнь, как хрусталь.
Автор: Leto
Пэйринг: Джаред/Билл
Жанр: Drama/Romance/ angst
Размер: мини
Статус: в процессе
Саммари: Leve fit, quot bene fertur onus (лат. груз становиться легче если несешь его с покорностью)

Ты молча лежишь на кровати, ноги безвольно брошены на пол, а руки лежат вдоль тела. Такого же безвольного. Взгляд равнодушный, поддернутый прозрачной дымкой, отчего он и кажется пустым. Губы что-то шепчут, но разобрать что, почти не возможно. Ты медленно, будто преодолевая невидимые препятствия, проводишь своей тонкой рукой по своей груди, такой твердой и почти безжизненной. Затем, ты так же медленно зарываешь пальцы в свои длинные крашенные волосы, а изо рта вырывается приглушенный стон. Ты сжимаешь эти черные пряди так сильно, что костяшки белеют, а в тонких, словно паучьих, пальцах остаются волоски. Когда твои руки безвольно падают тебе на грудь, я различаю мокрую дорожку, идущую от уголка глаза, и заканчивающуюся где-то в волосах, тонкая блестящая полоса, в которой еле заметны черные крупинки – размытая туш. Мое сердце защемило от этих немых слез, от твоей изматывающей боли, которую я ощущаю ментально.
Вдруг ты резко поднимаешься со своего ложа и как сумасшедший бросаешься на стену, ты стучишь о бетонную пластину и молишь о том, что бы тебя выпустили наружу. От этого зрелища мне хотелось сложиться пополам от боли. Ты пока не видишь меня, а потому я молча глотаю слезы в кресле, полный надежды, что приступ закончится как можно быстрее. Я помню, как еще два дня назад ты умолял меня убить тебя, потому что не мог уже терпеть, ты спрятал свое лицо у меня в коленях и до синяков сжимал пальцами мои руки. Тогда я тоже сидел молча, мне было больно на тебя смотреть, а потому я тупо уставился в стену, то, что мои щеки мокры от слез, а из носа идет кровь, я узнал позже, когда твое тело обмякло, а руки перестали неистово сжимать мою кожу.
Раздается тихий хруст, и ты падаешь на колени, прижимая правую руку к груди, до ушей моих доносится всхлип, и вот ты уже воешь в голос. В горле встает ком, а по лицу проходит судорога, неудержимо хочется свернуться возле тебя калачиком и тихо умереть, лишь бы не видеть твои страдания. Я закрываю свой рот рукой, что бы подобно тебе, не завыть. Ты не знаешь что я здесь, не знаешь, но все равно еле слышно зовешь меня, между судорожными всхлипами. Ты просишь остановить это. Ох, брат, если бы я мог, разве я бы не остановил? Я бы забрал эти боли себе, лишь бы ты не мучался. Но я бессилен. Бес-си-лен. Прости, брат. Мое сердце стучит в висках, а в груди, будто разбитое стекло. Ну, как же мне тебе помочь братишка?
Началось это еще месяц назад. Ты постоянно жаловался на головные боли и все чаще закрывался у себя в номере, вливая в себя бесконечное количество коньяка. А мне оставалось только поздно ночью забирать пустые бутылки, что бы Дэвид не узнал, что вечерами ты напиваешься. Ты сказал мне, что так легче, легче переносить боли. Неделю назад ты согласился пойти со мной в больницу, но только после того как боли стали нестерпимыми, а лекарства и выпивка бессильными. Сделав уйму анализов, ты получил диагноз, хотя это был скорее приговор. Врачи развели руками, а ты отказался от госпитализации.
И вот сейчас ты снова корчишься от боли на полу, и я знаю, что от моих прикосновений тебе будет только хуже. Мне остается сидеть в стороне, захлебываясь своими слезами, и с трудом проглатывать свою беспомощность.
Внезапно на комнату опустилась тишина, нарушаемая только твоим тяжелым дыханием и моим оглушительно громким сердцебиением.
Мгновение – и безвольное тело брата у меня в руках. Я прижимаю его голову к своей груди и шепчу ему, что все будет хорошо. Неважно, что я и сам в это не верю. Неважно, что по моим щекам бегут обжигающие слезы. Это все так неважно в этот момент. Весь мир, вся жизнь, что-то второстепенное, ненужное. Я держу в руках хрупкое, дрожащее тело, сцеловываю слезы с его бледных щек.
Я не знаю, как долго я сидел с ним, баюкая как ребенка. Он спал, тихо. Его ресницы не трепетали, а грудь поднималась еле заметно, поэтому его глубокий сон был похож скорее на обморок. Слезы на щеках уже высохли и глаза были сухи. Я так люблю тебя брат! но я не знаю, как тебе помочь. Бог сделал нас самыми близкими людьми на свете, а теперь вот разлучает. В голове стучит вопрос: За что? Ведь ты самый лучший из нас! Такой добрый, хрупкий, почему именно его съедает эта болезнь? Почему не меня, ни Георга, ни Густава, ни Йоста, наконец? Он не должен так мучаться!
Я глубоко вдохнул. Кажется, здесь даже воздух немного другой, похоже, что я сказал это вслух, потому что Георг рассмеявшись, воскликнул:
– Это же Америка, Том!
Да, Америка. Дальний материк, незнакомая страна, страна грез, центр шоубизнеса и, наконец, наша мечта.
Сойдя с самолета, мы все улыбались, даже Дэвид не прятал самодовольную ухмылку. Ты стоял в центре нашей группы, впрочем, как всегда. Твоя кожа была все еще бледна, а руки еле заметно дрожали - когда мы летели над океаном, у тебя опять был приступ. Не знаю, о чем все подумали, когда из туалета, где мы с тобой сидели, доносились твои стоны. Ты сидел, сжавшись в комочек, закусив свой кулак, и раскачивался на ступнях, а я тихо сидел рядом, не смея, дотронутся до тебя.
А сейчас я сжимаю твою руку и украдкой наблюдаю за тобой. Ты бледный как снег, дрожащий, бесконечно-слабый и бесконечно-счастливый, я вижу это на дне твоих усталых глаз. Я беру твои ладони в свои и не сильно сжимаю, где-то за спиной раздается покашливание, и вот я слышу, как Дэвид говорит, что бы мы садились в машину.
Однажды он вызвал меня к себе и сказал, что ему плевать сплю я с тобой или нет, но пригрозил жестокой расправой, если информация попадет в СМИ. Я тогда очень удивился, но потом все понял: мы всегда рядом, всегда требуем один номер на двоих, просто я очень боюсь оставлять тебя одного, после приступов ты всегда очень слаб и обычно отлеживался весь вечер, но если требовалось куда-нибудь выйти, я неизменно держал тебя за руку. Глупые, они подумали, что мы любовники.
***
это случилось уже под конец нашего выступления. Ты держался весь концерт, носился по сцене, улыбался, будто и нет болезни пожирающей тебя изнутри. И вот на последней песне я услышал, как он запнулся, ноги сами понесли меня к тебе, и ты держался за мое плечо до конца песни. Ты почти не пел, только высоко задрал руку с микрофоном, давая бушующей толпе кричать куплеты. Ты улыбался и качал головой в такт музыке, а из уголков твоих глаз текли прозрачные слезы. Как всегда молчаливые. Я знаю, у тебя просто не было сил сдержать их, а я и не виню тебя. Ты очень сильный, брат! это я омерзителен, не смог защитить тебя, теперь тебе приходиться бороться в одиночку, как же я ненавижу себя за это!
После концерта ты отлеживался на диване в гримерке, а Густав и Георг раздавали автографы отдуваясь за тебя и меня, когда об этом узнал наш дражайший продюсер он влетел в комнату и разъяренно на меня посмотрел, но замер увидев тебя, смертельно бледного. Твоя голова лежала у меня на коленях, а мои руки осторожно перебирали твои волосы. Я тихо прошептал, что бы не разбудить брата, Дэвиду, что полет очень утомил Билла и что его укачало еще над океаном, а концерт забрал остатки сил.
– Он немного поспит, и все будет хорошо.
Дэвид кивнул:
– Вы должны засветиться в одном местном клубе сегодня ночью. Только не напивайтесь и ведите себя прилично.
Я согласился, а, в общем-то, у меня и выбора не было. На мое удивление Билл был рад развеется, и он слабым голосом дал свое согласие. Через час мы ехали в какой-то крупный клуб. А еще через полчаса мы вошли в душный танцпол, где громкая музыка вколачивалась в мозг ровным пульсом.
Билл поморщился – этого хватило, что бы я повел его в челаут, где музыка была не столь оглушающей. Сев на диван он запрокинул голову и закрыл глаза.
– Билли, если ты захочешь, мы уйдем.
Он покачал головой.
– Ты что-нибудь выпьешь?
На мой вопрос он, смущенно улыбаясь, кивнул головой.
– Мартини?
Он секунду помедлив, снова кивнул. Я резво встал и, лавируя между танцующими парочками, иду к барной стойке.
– Один мартини и пиво – голос четкий услышав его, люди незамедлительно подчиняются. Я привык к этому.
– Я не верю своим глазам! Том, ты оставил Билла одного? – я оглянулся, рядом на высоком стульчике сидел Георг – а если даму твоего сердца похитят?
Он захохотал и явно думал, что его шутка была невероятно удачной.
– Слушай, Том, ты же нормальный мужик! На хрен тебе парень? Хотя его парнем назвать сложно – он опять пьяно хихикнул - если честно лицо у него смазливое, была бы грудь, я бы с ним зажег! - он сделал красноречивое движение бедрами.
Я взял в руки мартини и пиво и с насмешкой на него посмотрел.
– Правда, Том, зря ты его одного оставил! Вон к нему какой-то мужик пристал.
Я оглянулся мгновенно, проливая на свои руки мартини, быстро взглядом выхватив фигуру Билла из темноты челаута, я успокоился: рядом с ним сидел мужчина, Билл что-то ему рассказывал, яростно жестикулируя и постоянно улыбаясь. Даже отсюда я увидел как светятся его глаза. Я так давно не видел его таким живым!
– Ты ошибся Георг. Он не просто смазлив. Он прекрасен.
Георг поморщился:
– Ну, может и так. У тебя девчонку отбивают, а ты стоишь и разглагольствуешь о его… о его... – он снова поморщился силясь подобрать слово – о нем!
Я снова насмешливо на него взглянул
– Он не девушка. Он парень, а еще он мой брат, и я никак не пойму с чего вы все взяли, что мы трахаемся.
Георг тупо моргнул:
– Ну… вы всегда вместе, за руки держитесь вечно…и ты постоянно его опекаешь – он взмахнул руками – ему и слова теперь не скажи! Даже Йоста затыкаешь, когда он на него наезжает! А еще вы вечно спите в одном номере, и я видел, как он лежал на твоих коленях, а ты перебирал его волосы. А еще ты его постоянно целуешь! То в щечку, то его руки. Вы такие близкие – наконец, закончил он свою пламенную речь.
Я глубоко вздохнул.
– Георг что бы быть с человеком близким совсем не обязательно с ним трахаться. Ты что действительно считаешь, что я такой извращенец? Он же мой брат-близнец.
Георг снова моргнул:
– То есть вы не спите?
– Ну, как сказать, спим – глаза Георга расширились – но каждый в своей кровати – я ухмыльнулся – это я к тому, что секса между нами нет. Ладно, я пошел.
Я старался идти как можно медленнее, но почему-то возле этой парочки оказался очень быстро.
– Привет! – Билл поднял голову и улыбнулся, так, как может только он, я не смог не улыбнуться в ответ. Тот мужчина хмуро на меня посмотрел, он явно недоволен моим внезапным появлением.
Я сел рядом с братом и протянул ему мартини он, даже не заметив, что половину я пролил, поблагодарил меня и снова обратил свой восхищенный взгляд на того мужчину.
– Томми, познакомься, это мой новый друг, Джаред. Представляешь он тоже из мира шоубизнеса! Он солист группы 30 seconds to mars. Ты слышал о такой? – Я наугад покачал головой, однако не слышал ни слова, впрочем, думаю, как и этот мужчина со странным именем Джаред. Мы буравили друг друга внимательным и подозрительным взглядом. Через секунду Билл продолжил – Джаред, а это мой брат, Том.
Я буквально почувствовал как после последних слов обстановка перестала быть напряженной. Джаред расслабился, из его голубых глаз исчезла враждебность, ей на смену пришла доброжелательность и готовность поладить со мной. И крепко пожимая его руку, я уже понимал все его планы на Билла. Но, видя реакцию брата на него, мысль о том, что бы прекратить их знакомство казалось дикой и неправильной.
– Билл, рассказывал, что вы музыкой занимаетесь – у него был приятный хрипловатый голос, его хотелось слушать вечно, теперь понятно, почему мой впечатлительный братик на него так реагирует.
– Да, с девяти лет.
Он тихо присвистнул.
– Билл солист, а я на гитаре играю – продолжил я – название Tokio Hotel ни о чем вам не говорит?
– Tokio Hotel? Хм… а не вы ли это выхватили клуб «All star» прямо из-под моего носа?
Билл до этого пребывавший в некой прострации ойкнул.
– У нас же завтра там концерт! – он растерянно посмотрел на меня, я же не отрывал глаз на Джареда, который с улыбкой наблюдал за Биллом, в его взгляде была сильнейшая приязнь.
Я ухмыльнулся:
– Очевидно, вы не слишком на нас злы.
– Извините – я удивленно посмотрел на брата, извинялся он крайне редко.
– Как сказал твой брат я не зол, успокойся детка – я сузил свои глаза и посмотрел на него почти с ненавистью.
- Он тебе не детка, понял? – я выплюнул эти слова ему в лицо. Билл и Джаред удивленно на меня посмотрели, и я сам смешался, и впрямь, чего это я вспылил?
– Боюсь, это не тебе решать – он проговорил эти слова четко, с расстановкой.
– Я его брат-близнец, а потому думаю решать мне – глаза Джареда удивленно расширились – Билл тебе не какая-нибудь шлюха ясно?
Я ждал чего угодно, ответной реакции, раздражения, даже удара. Я знал, что Билл сейчас меня ненавидит, но я не мог иначе.
– Так вы близнецы – проговорил он – никогда бы не подумал.
Бил нервно рассмеялся:
– Ну, если нас побрить на лысо и раздеть, мы будем, как две капли воды!
– Ха! Тогда нам придется снять еще и пирсинг – я подхватил игру.
– Да, а еще и мои татушки замазать! – Билл хлопнул в ладоши.
– Тогда и родинки тоже – мы с Биллом удивленно на него посмотрели – у тебя Билл под губой, а у тебя Том на щеке – он ухмыльнулся – все верно?
Я присвистнул
– Ты в этой темноте все разглядел?
– Я очень внимательный – он самодовольно ухмыльнулся.
– Да? Ну и что ты еще успел заметить? – я снова посмотрел на него сквозь прищур, определенно, он опасный тип.
– Ты его старше, а еще ты его опекаешь, и, похоже, привык к этому. Ты сам не замечаешь, как обрастаешь иголками, и взгляд становится как у зверя загнанного в угол и готового защищать свое дитя до самого конца – он смотрел в упор на Билла, который смущенно опустил голову, а в моих висках бился вопрос: кто он, черт побери?!
Джаред осторожно дотронулся своей рукой до опущенного подбородка Билла и заставил его лицо подняться – я едва сдержал порыв ударить его.
– А еще я заметил, что твой брат очень хрупок, как дорогая хрустальная ваза, с которой ты сдуваешь пылинки. Когда я только подошел к нему я видел его потухший взгляд, но я уверен, что раньше он был пылающим. Кажется, что раньше он был наполнен силой и энергией. А теперь что-то иссушило его, думаю, только ты пробуждаешь в нем жизнь. Он так красив, так прекрасен и совсем на тебя не похож, Том – он говорил со мной, однако не отрывал глаз от Билла, который смотрел на него заворожено – в нем есть что-то светлое, будто пришедшее не из этого мира. И вот последние полчаса я гадаю, что могло высосать из него все соки.
Кажется, что-то внутри меня ухнуло вниз, я был готов расплакаться и подписаться под каждым словом, и в то же время мне было так больно, что я заставил Билла пойти в больницу так поздно и сердце сжимается от слов: «если бы» и «еще несколько недель назад…»
– Болезнь. Болезнь иссушила меня. Я умираю.
Я вздрогнул от тихого голоса Билла. Мы никогда не говорили о ней, мы все понимали без слов и вот теперь, когда он произнес это вслух я, наконец, осознал реальность всего происходящего. Я понял, как близка и неотвратима минута расставания.
Джаред тихо чертыхнулся и опустил лицо брата, я видел в его глазах осознанную печаль, похоже, за тот небольшой отрезок времени, Билл стал ему по-настоящему дорог. Я сам не заметил, как сжал ладонь брата, и только через мгновенье осознал, что вторую держит в руках Джаред.
– Мне совсем не больно – он проговорил это надломленным голосом – к приступам я почти привык. И смерти не боюсь. Не хочу Тома одного оставлять. Как он без меня будет?
Я едва проглотил горький ком в горле. Билл сжал руки, с силой впиваясь в мою кожу своими ноготочками. На секунду я испугался: приступ?
Но потом ты расслабил пальцы и я не мог отвести глаз от красных полумесяцев на руках у мужчины, который стал невольным свидетелем нашей трагедии. Тут одна рука Джареда освободилась и медленно поднялась к лицу Билла, ласково проведя по его щеке, Джаред заставил Билла поднять голову. Их лица были совсем рядом, их носы почти соприкасались, через мгновение Джаред его поцеловал. Мягко, в уголок рта. Пальцы Билла снова сжались оставляя на моей руке очередные шрамы.
- Эй чуваки! – в тишине челаута слова прогремели особенно нелепо. Я поднял взгляд на пьяного Георга, который стоял, замерев на согнутых ногах и высоко задрав руки с зажатыми в них бутылками. Совершенно глупая улыбка застывшая на его лице выглядела очень комично, а потому сдержать смех я просто не смог. И вот через секунду мы все трое смеемся, держась за животы. Георг, поняв что, стало причиной смеха, обиженно устроился в уголке дивана, обняв принесенные им бутылки, словно это было самое дорогое, что у него осталось в этой жизни.
- Тебя Йост завтра убьет – сказали мы с Биллом одновременно, а потом снова засмеялись.
Георг убивающе на нас посмотрел, а потом увидел Джареда.
- А ты кто? – немного грубо спросил он.
- Выбирай тон, придурок – лениво, как в старые времена, бросил Билл.
Георг удивленно на него посмотрел. А я спрятал улыбку в бутылке с пивом.
- Меня зовут Джаред Лето – четко сказал он и вопросительно посмотрел на пьяного басиста.
- Меня зовут Георг – неохотно сказал он – я басист в группе Tokio Hotel.
Джаред усмехнулся:
- Знакомое название – и взглянул на Билла, тот обворожительно ему улыбнулся, что еще больше удивило Георга - Ну что, вся группа в сборе?
- Нет, Густав он ударник, но он сейчас отсыпается у себя в номере – сказал я, а Билл кивнул в знак согласия.
Джаред отпил немного из своего коктейля и сказал:
- Мой брат играет на ударных в моей группе, нас тоже четверо. Я солист и гитарист.
- О…а я не умею играть на гитаре – смущенно проговорил Билл.
Джаред хотел что-то сказать, но в этот момент Георг громогласно заявил:
- Какие твои годы! Научим! Месяц другой и ты круче нас зажигать будешь, да, Том?
- Нет, Георг – мой голос как сталь, Георг от этих ноток поперхнулся своими эмоциями.
- Он что не знает? – неверяще спросил Джаред.
Билл помотал головой.
- Вы решили поставить их всех перед фактом?
Билл кивнул головой.
- О чем речь ваще?! – мы одновременно посмотрели на Георга и опять взорвались смехом. Незаметно для всех я стряхнул слезу, которая едва не упала с моих ресниц.
Я должен быть сильным.
Для своего братишки.
Я должен.
Господи, я в тебя никогда не верил, но я прошу, Господи! Спаси его!


Гениальность – это талант удержаться на грани безумия.
りゅ むらかみ も 傍惚れ です ^^^
Ваша Rita-Sama^~
~Hizkuntza bat ez da galtzen ez dakitenek ikasten ez dutelako, dakitenek hitzegiten ez dutelako baizik~
~Представьте, нанося на бумагу в неправильной последовательности неправильные черты, вы совершаете над иероглифом насилие, а к иероглифам нужно относиться с уважением^^~- выдержка из самоучителя
~Вычитала: Оназику ёнин то обаасан дэс- Тоже четыре человека и бабушка. *о семье*. значит, бабушка уже человеком не считается...^^~
 
FiaSSka Дата: Вторник, 2007-11-06, 18:10 | Сообщение # 7
Бывалый
Посты: 1336
Offline
Название: The artist
Автор: FiaSSka
Статус: закончен
Размер: мини
Бета: -
Размещение: по ссылке
Пейринг: БК/ТК
Жанр: Слеш, pwp
Рейтинг: nc-17
Дисклеймер: у меня нет на них прав=)
Предупреждения: твинцест
Фандом: Tokio Hotel
Посвящение: Leto

…Я так любил проводить пальцем по холсту, оставляя длинный след. Снова и снова я окунал руки в баночки с краской и рисовал незамысловатые узоры. В них не было ни идеи, ни какого-то порядка. Мне просто нравилось чувствовать запах краски- такой дурманящий. Я словно пьянел от него. Выводя разные штрихи на бумаге, я не думал о сюжете, не думал о том, как назову мое «произведение». Я думал обо всем подряд, только не об этом. Быть может, как говорит Том,- в сем и заключается вся моя гениальность творения. Хотя я давно перестал ему верить. В его взгляде я никогда не замечал интереса. Интереса к картинам. В остальном…
И вновь я провожу тыльной стороной руки по холсту. Получилось, будто я обрисовал контур лица. Хотя, все это- импровизация, я сам придумываю образ. Сейчас с мольберта на меня смотрели лишь хаотичные узоры разных цветов.
Я не признавал кистей. Я все делал своими руками, ведь так приятно, когда маслянистая вязкая краска обволакивает твою ладонь. Снова и снова…
Снова и снова я обводил контуры того мазка, что был так похож на образ лица.
Потом мне надоело это, я смазал краску, сбив очертания лика. Поводив рукой по окружности, я стал представлять себе, что скоро придет Том. Он будто чувствует, когда мне его не хватает. Он всегда приходит тогда, когда я думаю о нем. Быть может, это невидимая нить, которая связывает наши мысли, быть может, он действует интуитивно, или ему просто везет.
О, Том, Том…
Я знаю, через несколько мгновений ты придешь.
Обнимешь меня сзади, опустив ладони ниже к паху. Я, конечно, сделаю вид, будто даже и не заметил тебя. Будто и не мечтал, что ты зайдешь в эту пропахшую красками комнату.
- Я скучал, -прошепчешь ты.
А я промолчу. Через долю секунды почувствую, как ты прижимаешься ко мне сильнее. Мне в зад упрется твой уже взбухший член (боже, тебя так легко завести!). А потом развернусь к тебе лицом, положу руки на плечи и подарю, как ты выражаешься, королевский поцелуй. Я проведу языком по твоему нёбу, ты прикусишь мою сережку, легонько потянешь ее на себя…
Потом нам просто не будет хватать сил, воздух станет сжатым, пока совсем не исчезнет из комнаты. Я судорожно начну хватать ртом кислород, словно выпавшая на берег рыба, но ты тут же, словно издеваясь надо мной, с силой вопьешься мне в губы. Я закушу твою губу, крепко, чтобы почувствовать солоноватый привкус твоей крови… Моей крови.
Наконец, ты схватишь меня за задницу, будто очередную шлюху, и, не отрываясь от поцелуя, поведешь к софе. Путь от мольберта к ложу ты выучил наизусть, теперь действуешь машинально, ведь прошло столько упорных тренировок, пока ты перестал сбивать все, что стоит на дороги. Теперь нет.
Толчками, порывами ты вел меня к софе, пока я не почувствовал, как ударился обо что-то. Ты бережно, словно я был дорогой фарфоровой куклой, уложил меня на софу, снимая с меня майку, полностью заляпанную синими и красноватыми разводами. Снимешь с себя джинсы, скинешь на пол. Будешь целовать мою грудь, нежно кружа вокруг сосков, а потом резко их прикусывая, заставляя меня кричать от такой сладкой и приятной боли.
Ты будешь спускаться все ниже и ниже, пока не схватишь ремень моих брюк и не расстегнешь его. Пока не стянешь с меня штаны, пока не начнешь медленно стягивать с меня трусы. До тех пор, пока я не застону в пьянящей истоме. Я знаю, ты будешь наслаждаться видом моего горячего взывающего тела, пока ты не войдешь в меня. Так резко и неожиданно, что я снова вскричу, взывая к помощи всех святых и грешных. Прерывистыми толчками ты будешь заставлять меня все больше и больше выгибаться, двигаться в такт тебе, в такт этой неописуемой страсти, что движет нами обоими. Ты станешь терзать меня, пока не кончишь. Пока я не почувствую, как сперма разливается внутри меня, словно теплое молоко.
И я вновь закричу, раздирая ногтями софу, изгибаясь как змея, чтобы быть ближе к твоему телу.
В этот момент теряешь счет времени. Забываешь, кто ты, и что с тобой происходило день назад. Плевать на весь мир, лишь еще и еще ощущать эти рывки, лишь снова и снова представлять, как разрываешься изнутри. Пока не появится ощущение полнейшего умиротворения.
Кажется, я уже наполнен тобой.
Медленно ты успокаиваешь свой пыл. Медленно ты выходишь из меня и подхватываешь за спину. Я расслабляюсь, ведь столько сил было потрачено на то, чтобы дотянуться до твоего пылающего тела. Я тянусь к столу. К столу, на котором храню краски.
…Ах, как я люблю на тебе рисовать! Куда лучше всякого полотна- ты. На тебе, на твоем торсе мне больше всего нравится выводить пальцами загадочные узоры.
Я открою первую попавшуюся баночку. Плевать на цвет, верно?
Я сяду на тебя сверху, ты закинешь руки за голову.
Я начну с груди. Чуть касайся пальцем ее, я проведу линию. Затем еще несколько линий и замечу блаженную улыбку на твоем лице. Через несколько минут ласк я скину баночку на пол, может быть, попаду на твои или мои джинсы- но ведь это не важно.
Я буду слизывать с тебя краску, не обращая внимания на ее специфический вкус и возможные последствия. Мы живем секундой, а что будет через минуту- нас не волнует. Я пил твою энергию как котенок лакает молоко.
Я буду целовать твое тело и, подобно тебе, проведу вереницу коротких поцелуев к паху. Ты напряжешься, я почувствую, как затвердела твоя плоть. Хочешь большего?
Конечно, ты будешь хотеть! Захватив рукой твою набухшую плоть, я стану массировать ее. Я знаю, как ты любишь. У меня было много уроков, из которых я извлек не мало опыта. Потом я заглочу твой член. Буду иногда вынимать его изо рта, чтобы поцеловать и чтобы набрать в легкие побольше воздуха, ведь рядом с тобой просто невозможно дышать.
Я услышу твой стон, который совсем не похож на мой крик.
Учащая темп, я буду осязать каждую вибрацию твоей плоти. Потом ты кончишь во второй раз. В рот зальется сперма и потечет тонкой струйкой по моей губе…

… Я вырисовывал образы, какие-то абстракции… Посмотрел на софу, которая без нас казалась столь ненужной, даже мешающей.
Послышались шаги сзади. Том…
Конечно, я сделаю вид, что не замечу его.
Теплые руки ухватили мою талию. Я знал, что сейчас Том безразлично смотрит на мою картину.
- Я скучал, -наконец прошептал он…


Гениальность – это талант удержаться на грани безумия.
りゅ むらかみ も 傍惚れ です ^^^
Ваша Rita-Sama^~
~Hizkuntza bat ez da galtzen ez dakitenek ikasten ez dutelako, dakitenek hitzegiten ez dutelako baizik~
~Представьте, нанося на бумагу в неправильной последовательности неправильные черты, вы совершаете над иероглифом насилие, а к иероглифам нужно относиться с уважением^^~- выдержка из самоучителя
~Вычитала: Оназику ёнин то обаасан дэс- Тоже четыре человека и бабушка. *о семье*. значит, бабушка уже человеком не считается...^^~
 
FiaSSka Дата: Вторник, 2007-11-06, 18:12 | Сообщение # 8
Бывалый
Посты: 1336
Offline
Название: Blicke auf die Sterne
Автор: Niksa
Статус: конечно закончен
Размер:мини (мой самый удачный и любимый))
Размещение:только с моего ведома
Жанр: хотела дотянуть до Виньетки,но не судьба…Намек на твинцест.А общий пусть будет POV
Рейтинг: какой рейтинг?!Взгляните на жанр
Дисклеймер:эх..не все мое,что хочется…
Содержание (Саммари): мини и этим все сказано))
Предупреждения: только совет-читайте в грустном и каком-то романтично-гармоничном расположении духа))

*Blicke auf die Sterne*
Взгляни на небо… Видишь, оно вечно. А звезды всегда будут сиять… Не важно, теми же они останутся после миллиона лет, или нет. Они все так же будут светить, и о них будут помнить.
А знаешь, странно жить в настоящем и видеть прошлое.Да,да,именно прошлое. Ведь свет звезды летит к нам десятки лет, и кто знает, может твоей звезды уже не существует,а ты на неё смотришь…
Знаешь,я не могу сказать зачем пишу тебе.Глупо,ведь я хочу показать тебе не видимое и дать почувствовать не ощутимое.Ведь это мой мир,который вижу только я…
Может ты поймешь меня,когда сможешь уделить секунду времени для простого счастья…Котрое не приходит,а которое всегда рядом,его нужно просто заметить.Оно рядом,ждет своей секунды.
А с крыши небо кажется ближе.Почти веришь,что ты один на один с небом,и даже являешься его частичкой.Ни чего вокруг,только звезды….В этом есть своя холодная прелесть,которая привлекает романтиков…Настоящих,хотя их осталось очень мало…
Знаешь,так хочется стать звездой,там,в высоте.
Помнишь,в детстве мама рассказывала нам сказку про маленькую звезду,которая раньше была принцем?Она освещала путь любимой принцессе…
Да,я не принц,да и принцессы нет рядом.Но не в этом суть.Я просто хочу к звездам…Устал от окружающих будней.Они такие как мы с тобой мечтали,но мечта стала явъю и оказалась не так прекрасна.Я просто человек,у которого нет ничего личного,кроме таких мгновений.
Я думаю,ты поймешь меня.Я хочу туда,ради себя(да,тут я эгоист),но и ради тебя.Ведь тогда я смогу освещать путь тебе и может,ты сможешь когда-нибудь так же,как и я,смотреть на звезды и видеть прошлое в настоящем…А может сможешь отыскать и меня…
Не горюй,братишка…Ты дождись ночи и мы встретимся.И не важно когда это будет.Я буду ждать тебя…Звезды почти вечны,а ты услышишь мой зов.Мы чувствуем друг друга,а значит есть связь,которая поможет нам встретится ещё раз,там,в звездах.


Гениальность – это талант удержаться на грани безумия.
りゅ むらかみ も 傍惚れ です ^^^
Ваша Rita-Sama^~
~Hizkuntza bat ez da galtzen ez dakitenek ikasten ez dutelako, dakitenek hitzegiten ez dutelako baizik~
~Представьте, нанося на бумагу в неправильной последовательности неправильные черты, вы совершаете над иероглифом насилие, а к иероглифам нужно относиться с уважением^^~- выдержка из самоучителя
~Вычитала: Оназику ёнин то обаасан дэс- Тоже четыре человека и бабушка. *о семье*. значит, бабушка уже человеком не считается...^^~
 
FiaSSka Дата: Вторник, 2007-11-06, 18:14 | Сообщение # 9
Бывалый
Посты: 1336
Offline
Название: Fight Improvisation
Автор: FiaSSka
Статус: окончен
Размер:мини
Бета:я же=)
Размещение: по ссылке
Пейринг: Джаред Лето/ Билл Каулитц
Жанр: Слэш… POV-Билл
Рейтинг:PG-15
Дисклеймер:понятное дело, на них я прав не имею…
Саммари: …Издержка из дневника Билла.
Предупреждения: Секс взрослого дядьки и 17-летнего пацана
От автора: не то планировалось… Но снова и снова получается всегда не так=) А название было дано еще давно, поэтому несильное сочетание с текстом, тем не менее, идея есть.
Фандом: 30STM, Tokio Hotel

Fight Improvisation

«Иллюзия света. Иллюзия тьмы. Иллюзия добра или зла, жизни или смерти… Любви или… Ненависти ли? Ненависть- красивое, красочное чувство, ведь мы так любим ненавидеть. Любовь, ненависть- с недавнего времени это синонимы.
Вообще-то я не склонен к таким мыслям… Обдумыванием своих поступков и тому подобное… Но одиночество действительно способно на многое. Способно замечать в прошлом самые прекрасные моменты, которые до этого казались просто обыденным случаем...
А я один…
Один, совсем один… разве могут считаться «моими» те дурочки, которые режут себе вены из-за меня? Которые проводят лезвием по коже, которая давно перестала дышать жизнью… Которые делают из этого какой-то фетиш, показывая это всем и вся, чтобы все видели, какие они «сильные»… Хотя в этом нет силы. Если душа гнилая, закидать ее тухлыми помидорами ничего не стоит. Никто и не заметит изменений. Однако это «шоу» нравится всем, иллюзия боли и любви. Лишь игра. Ни единого искреннего чувства. Просто показ, на что они способны ради любви…Любви ли? Может, ненависти? Разве можно МЕНЯ так любить? О, мне лишь неприятно это! Лучше пусть это будет сочтено за ненависть… Мне так легче.

А это были наши первые гастроли по такому далекому континенту, как Америка… Америка- страна, привлекающая всех своими огнями возможностей. И меня в том числе. Там я получил все, что мне было нужно. И потерял в одночасье. Там же, в Америке.
Я так рвался туда, мне так хотелось показать всем, кто такие мы, кто такие Tokio Hotel, на что мы способны.

…От славы к безызвестности всего один шаг.
…Один шаг, который я сделал в клубе, где встретил Джареда. О-о, он был великолепен, потрясающ, умопомрачителен… Множество эпитетов могу подобрать к этому человеку. И, что странно, ни одного негативного.
Странно, но он считал меня шлюхой. Именно так, никак иначе. Обычная шлюха, казалось, у него таких миллионы. И он не ставил в учет, что от «этой милой нимфетки в диком макияже» сходят с ума миллионы… девушек.
…Всего один шаг к скользкому кожаному дивану, который послужил нам ложей для такого великолепного секса…
Я помню, как округлились его глаза, когда я, не обращая внимания на его временное стеснение снял майку… Возможно, он ожидал увидеть хоть какую-то, но женскую грудь. Я мог дать ему все, только не это.
Я представляю, как округлись мои глаза, когда он все же, не обратив на это внимания, повалил меня на этот затрапезный диван, намереваясь оставить вообще без одежды и обдавая «пьяным» дыханием…
От этого немного сбивчивого, неровного, но страстного дыхания я сам стал пьянеть. А ведь почти ничего не пил. Вообще был трезв…
Пара сигарет для пиара табачной продукции; дым, пущенный в легкие лишь для некого пафоса или от нечего делать; пара бокалов какого-то коктейля, щедро разбавленного водкой и приправленного кокетливо торчащей сверху долькой лимона. И все.
Никогда такое ничтожное количество алкоголя и никотина не вскружало мне голову. Если не считать того пошлого взгляда, который буквально раздевал меня…
Джаред же выпил побольше моего, намного больше. Не курил, лишь поочередно вливал в себя виски, мартини, вино... Все, что было в меню клуба- все это попробовал Джаред. Мне на секунду показалось, что пил он не из-за желания потерять самоконтроль и позвать меня в приватный номер… Нет, он не давал отчет тому, что делал. И возможно, теперь он и не узнает во мне ту шлюху, что так обходительно его ласкала ночью.
Он был пьян от алкоголя, я пьян от него. А это многое объясняло. Хотя на тот момент мне было плевать, что я делаю, не смотря на всю сложность действия, я пытался все запомнить. Запомнить, чтобы было чем для себя хвалится.
Словно от хмеля, я лишался сознания и погружался в нирвану…
Джей не говорил ни слова, молчал. Не знаю, почему, может, потому что не хотел говорить, а может, просто не знал, что сказать. Вообще ни слова, кроме как приглашение «отойти» я от него в свой адрес не слышал. Ну, еще, конечно, «милая нимфетка в диком макияже». Я тогда промолчал, и это мне сыграло на руку.
…Хотя, я бы и не слушал его слов. В ушах словно вата, барабанные перепонки стали пуленепробиваемы… Да что там пули, любой свой стон я слышал лишь изнутри. Любой вздох Джареда я только чувствовал.
Его дыхание.
Дыхание, от которого меня бы стошнило в любом другом случае, я не потерпел бы такого.
Я чувствовал себя глупой, беспомощной куклой, которою просто грубо трахает кто-то. И я ничего не мог с этим поделать, тем более мне это безумно нравилось.
Да, я одна из тех шлюх, что вешаются на шею своему кумиру. Кумиру ли? Я ни разу не слышал песен группы Джея, только видел фильмы с его участием…
Должен признать, актер он отличный. И я, один из, пожалуй, немногих, кто видел его настоящим, а не Гарри или Гефестионом…
Да, рядом со мной, на мне и подо мной был Джаред Лето. И мне хотелось об этом кричать, вопить, орать, но я лишь негромко стонал, на «громко» просто не хватало сил. Я был изнеможен, но полон энергии, я был расстроен, что Джаред прекратил эти возбуждающие ласки, но я был так счастлив, что почувствовал его плоть внутри себя. Несколько толчков- и мое полное опустошение… Несколько толчков- и я готов обежать весь мир за три минуты…
Такая гамма эмоций- только с Джаредом я понял, на что способен человек.
Он сильно хватал меня, я знал, потом появятся синяки, придется глупо оправдываться перед ребятами, что я «нечаянно стукнулся бедром (спиной, животом, грудью) о дверь(стену, барабанную установку, стол, стул)». Поэтому среди своих я такой неуклюжий… Других оправданий у меня не находится. Просто не находится.

…Я был его игрушкой, и Джаред это понимал.
А как мне хотелось самому иметь такой «сувенир», как Джей…
Я знал, мне этого никогда не получить и поэтому тщетно пытался запомнить каждый момент.
Обрывками, кусочками я запомнил все.
Как жаль, что на бумагу никогда не получится выместить все, что думаешь, хочешь, чувствуешь… Чистым текстом я пишу: меня отымел Джаред Лето.
И в этих нескольких словах заключено все, что я писал ранее. Эффект тот же самый, разве что последний пример более резкий и неожиданный. В остальном- полнее совпадение…
Я запомнил главное: то, что я чувствовал, каков был я, когда был рядом с ним. Каждую эмоцию я по крупинкам собрал и заложил к себе в душу, чтобы там осталось что-то. Что будет вечно греть меня.
Ведь все так и произошло.
На следующий день я даже его не увидел.
На следующий день мы уехали из Америки.
На следующий день я все-таки решился записать об этом в дневнике.
И снова я один, наедине со своими переживаниями и счастьем, недовольствами и обидами…
Наедине с самим собой.
Один.
И вновь пойдет игра, игра в любовь, дружбу. Импровизация борьбы за существование, прикрытая той же самой пресловутой любовью.
Ей всегда можно прикрыть свои огрехи, промашки…
Универсальное чувство, на которое могут сослаться все.
В том числе и я.
Но пусть для меня останется хотя бы один день, не прошу о большем, когда я мог назвать себя не игроком, а человеком. Мне нужно хотя бы чем-то гордиться. Потом мне не стыдно будет хвалиться чем-то. Ведь можно сказать правду, сказать: я горд!-, но это не обязательно должна быть вся правда…


Гениальность – это талант удержаться на грани безумия.
りゅ むらかみ も 傍惚れ です ^^^
Ваша Rita-Sama^~
~Hizkuntza bat ez da galtzen ez dakitenek ikasten ez dutelako, dakitenek hitzegiten ez dutelako baizik~
~Представьте, нанося на бумагу в неправильной последовательности неправильные черты, вы совершаете над иероглифом насилие, а к иероглифам нужно относиться с уважением^^~- выдержка из самоучителя
~Вычитала: Оназику ёнин то обаасан дэс- Тоже четыре человека и бабушка. *о семье*. значит, бабушка уже человеком не считается...^^~
 
FiaSSka Дата: Вторник, 2007-11-06, 18:16 | Сообщение # 10
Бывалый
Посты: 1336
Offline
Meinen Wunsch

Название: "Meinen Wunsch"
Автор: FiaSSka aka Malice
Пейринг: Билл/Том, Билл/Мери Сью мужского пола( теоретически), Том/ Мери Сью
Рейтинг: NC-17( надеюсь).
Размер: Миди.
Бета: Я сама себе бета
Размещение: По ссылке.
Жанр: Слеш с моментом гета.
Предупреждение: Инцест (хотя кого сейчас этим испугаешь…)
Статус: Окончен
Без посвящения.

Глава I

Я сидел на грязном широком подоконнике, поджав одно колено. За зарешеченным давно не мытым стеклом виднелись «плешивые» крыши невысоких домов с ассиметрично торчащими вверх антеннами.
Почему-то сейчас казалось таким значимым просто просиживать задницу на старом пластике, просто курить, получать требуемое количество никотина и снова затягиваться. Снова и снова. Только сигарета позволяла мне хоть немного вникнуть в проблему и, что бывает редко, ее решить. Да, пусть с виду я счастлив, казалось бы, у меня все, что только может желать парень моих лет: деньги, слава, обаяние и толпы девчонок, которые так горячо обсуждают на форумах каков же я, таинственный Билл Каулитц, в постели. Готов поспорить, ни одна из них никогда этого не узнает. Они будут придумывать, приплетать к моему имени множество других, женских, станут, не умея, лепить в Photoshop`e несуразные фотографии, начнут создавать видео, в котором какой-то парень, с виду похожий на меня, будет лапать девчонку, при этой сопровождая это подписями типа: «Билла застукали в клубе с девушкой!». Мне же от этого лучше. Обо мне узнает намного больше народа, я стану еще более популярным. Насколько же наивны эти поклонницы… Если я бы хотел, я бы никогда не создавал ситуации, что меня с кем-либо «застукали». Ведь я делаю это уже такое долгое время…
Я сильно затянулся, чувствуя, как в глазах уже мутнеет. Мне это нравилось. Ощущая дым в легких, мне казалось, что я способен взлететь. Высоко, где нет места той черни, которой так много на земле. Всегда хотел почувствовать крылья за спиной. Хочется полететь, ощутить свежесть воздуха. И никогда не упасть. Нет. Не может быть такого. Я выдохнул клубы серебристого дыма. Серое облачко на мгновение зависло в воздухе.
Надо же, мне почудилось, что сквозь сплетение дымных нитей можно различить образ Тома. А, может, мой образ? Ведь мы близнецы… Хотя такие разные.
Я легонько дунул в облако, оно рассеялось по площадке, так же как и изображение брата.
Вот бы было все так просто. Лишь дунуть и все. И мысли о Томе так же рассеются в душе, как и эта дымка. Но нет, все намного сложнее.
Внутри поднимался бунт. Бунт Билла, солиста Tokio Hotel, и Билла Каулитца. Первый хотел славы, признания критиков, денег… А последний хотел славы, денег и…и собственного брата. Вот так, без лишних слов и церемоний. Я хочу своего брата. А ему на все плевать. Куда важнее Тому оттянуться на какой-нибудь вечеринке, позвать с собой в номер пышногрудую модель и продолжить отрываться с ней… Каждый раз, завидев рядом с Томом подобную девушку, я ее уже ненавижу. Ненавижу за то, что она трогает моего брата. Моего близнеца. А значит и меня. Ненавижу ее за то, что она делает то, что нельзя делать мне. Мне нельзя трахаться с собственным братом. А я собственник. Мне плохо чувствовать, когда по моей душе проходят сапогами, сильно при этом вдавливая в самую середину. А это со мной происходит очень часто. Это моя проблема. Не имеющая решения, которая так и останется моим секретом. Сохраню в тайне, чтобы всем казалось, что у Билла Каулитца нет проблем.
Снова хотел затянуться, но сигарета обожгла губы. Я и не заметил, как она истлела до самого фильтра. Потушив итак уже затухший окурок о подоконник, я полез за новой дозой. Черт, последняя. Чиркнув зажигалкой, я вновь ощутил этот приятный запах табака. Вновь появилось ощущение полета. Да, мне можно идти в рекламу табачной продукции. Столько чувств и эмоций у меня не вызывает ничто и никто, кроме как брат.
Уже как полгода я не ощущаю самого себя. Я стал рабом. Рабом самого себя, своих желаний, капризов. Мне нужно много внимания, я зависим от него. Я ненавижу девушек, потому что они могут спать с моим Томом. У меня никогда не было, да и не будет девушки. Для популярности группы это еще лучше, ведь тогда каждая поклонница будет считать, что мне нужна только она, просто мы, по неудачному стечению обстоятельств, еще не познакомились. И мне от этого легче. Ведь каждый раз, встречаясь с Йостом и слыша от него фразу: « Ребята, у меня потрясающая идея, как поднять вам рейтинги!», внутри у меня все переворачивается. Йост родился без представления о моральных принципах, для его восприятия вполне нормально сказать мне, что пора найти какую-нибудь смазливую дурочку, которая должна изображать мою пассию. И ведь мне придется идти на этот шаг. Я игрушка в руках более опытных людей. Я раб. Раб желаний, ведь я желаю Тома и ради него терплю выходки Йоста. Слава богу, Дэвид не додумался до того, чтобы заявить о девушке. Я этого не вынесу.
Оглядев сигарету, я с недовольством отметил, что всему прекрасному когда-нибудь приходит конец…
Целую неделю мне еще гнить в этом отеле Берлина. Интервью, фотосессии, концерты… Фотосъемки я люблю, там я могу себя показать. И даже частенько замечаю, как фотограф, стараясь спрятать лицо за камерой, буквально исходит слюнями от моего тела. В независимости от пола, это правило действует на всех. И в этом случае я только еще сильнее утверждаюсь, что у меня по-своему уникальный брат.
- Билл?- послышался робкий голос за спиной.
Я обернулся. На ступеньке стояла Катрин, наша гримерша. Она была довольно профессиональной, но глупой и доверчивой. С детским выражением глаз она смотрела сейчас на меня, боясь сделать шаг в сторону, будто я ее за это уволю. Катрин вела себя всегда так, словно я Бог, повелитель над ее никчемной душой. Меня это забавляло. Можно было сразу объяснить дурочке, что она мне совершенно не нужна, мало того, меня вообще особи ее пола не интересуют. Но по контракту мне нельзя слово лишнее сказать, без согласия на то продюсера. Поэтому я молчал, с усмешкой наблюдая, как девочка мучается, едва завидев меня.
- Что ты тут делаешь?- пролепетала она, даже не двинувшись с места. Так и стояла на последней ступени.
Я кивком головы показал на кучку окурков под подоконником. Она, слегка прищурившись, посмотрела на мусор и снова подняла взгляд на меня.
- Тебе ведь нельзя тут находиться…- негромко возразила Катрин. Видимо при этом затратив все запасы своего мужества.
- Почему мне нельзя быть тут?- справедливо поинтересовался я, сделав упор на слово «мне».
- Ну…- замялась Катрин,- Это же лестница для обслуживающего персонала. Таким как ты следует пользоваться лифтом или главной лестницей.
Я оглядел заплеванные стены, давно не мытую плитку на полу. Да, я безумно аккуратен и чистоплотен. Да, я не потерплю рядом с собой человека, у которого изо рта разит рыбой и перегаром. Но эту лестницу я приметил еще позавчера. Именно этот лестничный пролет. Именно этот подоконник, именно это окно.
Тут я вспомнил о Катрин, которая все еще мялась на ступени.
- Хм, Катрин,- она дрогнула,- Ты сказала, таким как я… А какой я?
Катрин покраснела. Иногда я чувствовал себя энерговамприром. Я люблю слушать лестные комментарии в собственный адрес, люблю совершенствоваться, хотя и считаю себя идеалом. Я знаю, что скажет Катрин. Мне нравится это слушать. И пусть это будут слова глупенькой девочке, я в этом плане всеядный.
- Ну ведь ты звезда!- решилась девушка,- И по статусу тебе…
- А что тогда делаешь тут ты?- перебил я Катрин.
- Решила по магазинам пройтись,- пожала та плечами.
- И тебе приятно пользоваться этой лестницей?
- Дэвид Йост так сказал, чтобы я ходила только тут.
Я сдержался, чтобы не рассмеяться. Ну, Йост, ну даешь! Пользуешься, как только можешь безотказностью девочки.
- И ты всегда слушаешь, хм… Дэвида Йоста?
- Он устроил меня тут, так что я ему благодарна,- без тени улыбки сказала Катрин.
- Ну так иди.
- Билл, тебе нельзя тут быть!
- Да, черт возьми, что со мной будет?
- Дэвид Йост…
- Прекрати его называть Дэвидом Йостом. Просто Дэвид.
- Из уважения я буду называть его Дэвидом Йостом,- не отступилась Катрин,- Так вот, я слышала, когда собирала твою косметику, как он разговаривал с представителем лейбла.
Я прислушался. От «Юниверсал» давно не было ни слуху, ни духу.
- Так вот, и Дэвид Йост был не очень доволен разговором. Так что лучше его не сердить. Тебе надо вести себя как звезде. А иначе…- продолжала Катрин.
- Иди.
- Что?
- Иди!
- Ладно, хорошо,- спохватившись, что «звезду нельзя злить», кивнула Катрин и стала спускаться по ступенькам вниз.
Вот дьявол! Не дай бог, если что-то не так с контрактом «Юниверсал». Мало ли что… А Тому это может не понравится. Отложив все неприятные мысли на потом, я встал с подоконника, отряхнул джинсы от всякого мусора, пригладил волосы и стал подниматься вверх, напоследок бросив взгляд в грязное окно. Окно, за которым мне так хотелось получить крылья.

~=~=~=~

- Да не кричи ты, кретин!- рявкнул Густав.
- А что мне еще делать? Больно ведь!- простонал Георг
- Никогда что ли, головой о батарею не бился?- спросил Густав.
- Это у меня не в постоянных привычках!- прошипел Георг,- Больно, скотина, жжет.
Я сидел в кресле, закинул ноги на стол и наблюдал за всем этим безобразием. Как они мне все надоели!
- Слушай, Том, а Билл где?- повернулся ко мне Густав.
- А я откуда знаю?- отбрил я,- Кто я ему, чтобы следить?
- Брат,- отметил Георг, прижимая лед ко лбу.
- Его жизнь- это его жизнь, я не обязан следить за всеми его передвижениями.
- Я просто спросил!- сказал Шафер
- Я просто ответил.
Густав больше ничего не сказал. Впрочем, он поступил правильно, не стоит меня выводить из себя. Боже, почему меня всегда воспринимают, как няньку Билла? Почему я всегда должен контролировать каждый его шаг? Он вполне взрослый, чтобы самому за собой следить. А то, что он выбрал парней девчонкам… Но я никому не скажу, что видел. И Билл тоже об этом не узнает. Хотя, к этому все и шло такое долгое время, начиная с того момента, как Билл понял, что такое настоящие внимание…

Глава II

Тогда родители уехали в центр…

- Все, ребят, нам пора! Ведите себя хорошо, чтобы соседи, как всегда, не жаловались!
- Ладно, мам!- кивнул я.
- Соблюдайте порядок, Скотти регулярно кормите! А то я знаю о вашей безграничной безалаберности!
- Ладно, мам!- улыбнулся Билл
- Если что, все важные телефоны записаны на листочке, я приклеила его на стене около телевизора. Видели?- и, не дождавшись ответа, мама продолжила,- Все равно вы от него не отходите. Я попросила миссис Панч изредка к вам заходить и проверять, все ли у вас в порядке. Ну… Вы уже взрослые мальчики, справитесь. Я звонить вам буду, а приедем мы… Не знаю точно когда.
- Хорошо!- сказали мы с братом хором и рассмеялись
Мама обняла нас и поцеловала.
- Я вас люблю! Скоро приеду. Не скучайте! Пока!
И с этими словами она вышла за дверь.
Мы с Биллом, не сговариваясь, рванули за ней.
Мама села в черную машину, и помахала нам рукой из окна.
Тут же автомобиль сорвался с места.
- Побежали!- крикнул я, и мы кинулись за ней.
Когда машина полностью скрылась из вида, мы остановились.
- Смотри, мы с тобой почти половину улицы пробежали!- заметил Билл
- Ага,- тяжело дыша, согласился я,- Но я быстрее прибежал!
- Кто? Ты? Это я быстрее прибежал! Ты вообще как черепаха плетешься!
- Нет! Это ты тормоз!!!
- Давай, кто быстрее до дома? Тогда и посмотрим, кто лучше бегает!- азартно предложил брат и протянул руку.
Я, не колеблясь, схватил ее.
- Давай!
- Нас «разбить» некому…- разочаровано протянул Билл.
- Без этого тоже можно!- пожал я плечами.
- Отлично!- резко сказал Билл,- На что спорим?
- Хм… хотя бы на желание!
- На желание?- уточнил Билл
- Да!
- Сам предложил… Потом не удивляйся тому, что я попрошу…
- Ха! Не будь так самоуверен! Это я буду загадывать.
- Меньше слов, больше дела!- подражая голосу папы, изрек Билл,- бежим до дома, кто первый прибежит, тот и победитель! Уверен, им стану я!
- На изготовку!- громко сказал я и, пригнув правую ногу, добавил,- На старт, внимание…
- Марш!- неожиданно рявкнул Билл и побежал.
Я, спохватившись, побежал вслед за ним.
- Ты нечестно играешь!- крикнул я ему вдогонку, но он не внял.
«Ну что ж, Билл, тогда я тоже не буду обращать внимание на правила!»
Мы бежали вдоль улицы, и передо мной отчетливо мелькала его тощая задница, обтянутая узкими джинсами.
«Черт, Билл! Да что это со мной такое? Я ему никогда не проигрывал в беге! А тут что-то даже догнать его не могу.»
- Ну что?- обернулся Билл,- Неудачник!
- Заткнись! Потом около дома проверим, кто из нас неудачник!
Билл рассмеялся и тут же захрипел. Ага, значит устал. Но виду не подавал. Продолжал мчаться с огромной скоростью. А я заплетался в своих мешковатых штанах. Так и хотелось свалиться на раскаленный асфальт и просто посидеть. Но нет. Я не могу себе этого позволить. Биллу я не проиграю! Ни за что!
И с этой мыслью и прибавил оборотов. Все равно не догоняю. Ладно, подождем, пока выдохнется. Уж тогда посмотрим, кто лучший бегун!
Улочка была пустая, никто и не выходил из дома в такую дикую жару. Мы спокойно мчались по дороге, не боясь машин. Тут их мало, да и те, что есть, ползут с очень медленной скоростью
Тут задница Билла исчезла с поля моего видения, и я даже испугался. Но тут же понял, что он свернул. Добежав до поворота, я и там его не обнаружил. Хотя дорога была прямой и длиной, такого расстояния Билл бы точно не пробежал! Значит, срезал! Ну конечно, тут через сад можно неплохо сократить путь! Ах, ты так, Билл!
Я резко рванул в сторону мраморных ворот, которые вели в сад. Если пробежать через него, как это сделал Билл, то могу еще его нагнать!.....
Скажу сразу, я прибежал первым. Тогда я был безгранично рад тому, что все-таки сделал брата. Зря. Постепенно мой военный, победный настрой стал сменяться испугом. Уже смеркалось, а я не слышал ни голоса Билла, не видел его. Где он мог быть? Пошел к друзьям? Ха! Что за бред! Этого просто не может быть! У Билла нет друзей! Кроме меня. Я его единственный, всегда понимающий друг. А тут… Спустя еще полчаса испуг сменила тревога за Билла. Что с ним могло случиться?
Да, я поднял на уши всех, включая соседей, позвонил родителям, они моментально приехали. На маме вообще лица не было. Затронули весь город.
Билла нашли к полуночи. У нас на улице, во дворе заброшенного дома, без сознания, полностью раздетым.
Тогда мне казалось, что все, ради чего вообще стоит жить, в один момент рухнуло. Если бы не его упорство и упрямство, мы бы не поспорили! Мы бы дошли спокойно дошли до дома! Вдвоем! Да я сам считал себя виноватым! Нельзя было соглашаться! Но я с братом одной крови…
Билла выходили, постепенно он стал вспоминать детали происшествия. Тогда он не побежал ни в какой парк. Он не пренебрег правилам, побежал по улице. Но навстречу вышла группа парней, примерно 18-лет. А дальше у Билла словно был провал. Они его изнасиловали. Но ни примет, ни характеристик Билл не запомнил.
На тот момент все были заняты только моим братом. Столько внимания ему, по-моему, никогда не уделяли. Я сам старался, как мог, чувствовал перед ним свою вину. Ведь я правда был виноват перед ним.
Так прошел год. Год моих душевных страданий. Первые месяцы Билл ходил бесцветным фантомом, для него это был огромным шоком. Потом стал восстанавливать прежний темперамент. Я успокоился, думал, что все прошло. Видимо, так подумали и все остальные. Все вернулось на прежние места. Никто даже и не заикался о произошедшем. Но спустя время случился один неприятный момент, после которого я понял, кто такой мой брат. Я понял, ЧТО важнее всего ему получать от жизни.
Это была самая обычная августовская ночь, было очень жарко, все окна в доме были открыты. Нам с Биллом повезло, нам достались разные комнаты, мы могли делать в них, что хотели. Но я не мог уснуть. Ворочался с бока на бок, пытался считать овец- все без толку. Тогда достал журнал комиксов и стал пролистывать уже замусоленные страницы. Вдруг послышался дикий крик. Крик из спальни Билла. Я, отшвырнув журнал, кинулся к нему. Включил свет в его спальни, брат был под одеялом и бился в конвульсиях.
Тут же прибежали родители.
Отец скинул с Билла одеяло.
- Он приходил! Я видел! Он был тут! Он смотрел на меня! В окно!- орал Билл, извиваясь всем телом.
- Кто, милый, кто?- обняла его мама
- Этот… урод. Который…
- Я поняла, мой дорогой,- оборвала неприятный разговор мама,- Тебе показалось! Ничего страшного, это просто кошмар!
- Нет, не кошмар, это правда был он! Я его узнал! Я все вспомнил! А-а-а!
- Все хорошо, Билл, мы с тобой, у тебя есть брат, все хорошо,- стала гладить его по голове мама и добавила:- Что ты хочешь, чтобы я купила тебе?
Мельком я посмотрел на Билла. Он думал, что никто не видит, он думал, что не никто не поймет, что у него в душе. Я видел его взгляд. Взгляд, полный ликования, радости и мне стало жутко. Я слишком хорошо понимаю, кто есть мой брат, но я никогда не думал, что он способен на это. Он пользовался любым моментом, чтобы лицедействовать. Ему не хватало внимания. Ему всегда его было мало. Ах, как ему было хорошо, когда ему все таскали в подоле, когда, забыв про меня, ухаживали только за Биллом. Ему нравится, когда все думают о нем, не замечая ничего вокруг. И ради этого Билл способен на обман. Никого он не видел. Никаких маньяков к нему не приходило той ночью. Просто почувствовал, как забота угасает, становится более привычной, осмысленной… Нет, Биллу это не нравится. Биллу нужно больше. Для этого стоит ломать комедию с подобными видениями.
С того момента я перестал верить ему. Билл стал дуться, но я держался стойко.
Через некоторое время у Билла появилась новая идея, как добиться внимания к себе. Он стал красится. При этом сваливать все на любовь к року. Лишь мне он сказал правду. Хотя можно ли считать слова Билла правдой? Он даже не знает такого понятия, как искренность. Тогда я зашел в ванную и увидел Билла около зеркала, подводящего глаза маминым карандашом. Я засмеялся, это действительно выглядело нелепо.
Билл повернулся и довольно серьезно спросил:
- Тебе разве не нравится, Том?
- Ха, мда, мне безумно нравится!
- Не смешно, знаешь, почему я это сделал?
- Ну…
- Тот парень сказал, что я его малышка. Малышка, а не малыш. Скажи это прикольно? Я буду малышкой! Скажи, мне красиво с таким взглядом?- спросил Билл, похлопав передо мной накрашенными ресницами.
Мне стало жутко. Да, Билл как всегда играл, но ему это нравилось. Нравилось чувствовать себя бабой. Я пропустил тот его вопрос мимо ушей, думал, у Билла вылезет этот бред из головы. Как же я ошибался, у него все только обострилось! Родители все сносили с должным терпением, а я просто молчал, когда Билл, хвастаясь, вываливал передо мной накупленную косметику. А потом он написал первую песню. С довольно замысловатым сюжетом, но Биллу она очень нравилась, ему всегда нравилось то, что он делал. А потом наше знакомство с Йостом. Образование группы. Слава, деньги, известность по всему миру. Билл своего добился. Будучи «серым кардиналом» он все просчитал вперед. Теперь у него есть все. Йост безумно рад его имиджу. А то, что Билл спит с парнями, знаю только я. Это был просто единственный случай, когда я заметил его в клубе со светловолосым, слишком «сладким» парнем. Потом я сразу оттуда ушел. Ни сказал ни слова ни Биллу, ни кому-то другому.

Глава III

Я поднимался по лестнице, слушая гулкое эхо, слышимое от шагов.
Катрин можно было верить. Катрин НАДО было верить. Потому что она не врет. Да она готова удавится, лишь бы не солгать мне. Это только первое. Второе, это то, что лгать вообще против правил нашей визажистки. И, значит, действительно, Йост был недоволен. Катрин, при всей своей внешней глупости, довольно умная девочка, просто очень боязливая. И она отлично поняла, какие эмоции высказывал Йост в интонации. Мало того, лично меня волновало то, какого хрена представители «Юниверсал» предпочли выехать из насиженного места в Гамбурге и приехать сюда, так еще и самолично заявиться в отель! До этого Дэвид предпочитал связываться с ними лишь по телефону или же сам ездил в компанию. А тут… такая дикость. Надо срочно обговорить это с Йостом, если у бренда «Tokio Hotel» какие-то проблемы, он обязан об этом сказать.
Полный негодования вперемешку с нездоровым интересом и некого испуга, я вышел на наш этаж и, следуя совету Катрин, незаметно прошел к главной лестнице. И правильно сделал. Из номера вышел Георг, прижимающий ко лбу компресс рукой.
- О, Билл, а мы тебя тут искали…
- Меня?- я напустил на лицо маску полного безразличия,- Зачем меня вам надо было искать?
- Послушай, Примадонна, не пристало Вам шляться черт знает где практически весь день! Где же Вы, извольте объясниться, проводили время, а?
Я вспомнил грязный лестничный пролет, такой странный для респектабельного отеля столицы. Может, так же как и в гостинице, в каждом есть своя доля говна? Закинув этот довольно-таки риторический вопрос в самый дальний угол разума, я тут же вспомнил о желании взлететь, о физическом желании, душевные мне исполняли выкуренные сигареты.
- Гулял,- отрезал я и перевел разговор в другое русло:- А с тобой-то что?
- Хм… да вот, на батарею налетел. Вчера еще, но по-пьяни и болью не было. А сейчас болит дико, жжет очень,- бесхитростно объяснил Джордж
- Ясно,- буркнул я и, отстранив Георга, прошел к себе.
Мой номер как всегда пестрил неубранностью. Но это был не тот бедлам, что частенько устраивает Джордж, у меня был праздничный, по-своему красивый, творческий беспорядок. Я так считал. Не разуваясь, я завалился на кровать. Мысли хаотично мелькали в голове, и я попытался их «причесать».
Мне не давали покоя слова Катрин про Йоста. Я очень волновался за карьеру группы, за карьеру, прежде всего, мою и Тома. Все-таки Том мне дорог, пусть и обращается последние время как с посредственным предметом.
Кто знает, может я бы так и остался бы робким пацаном, не случилось бы со мной то, что переломило представление о жизни в общем.
Я всем говорил, что не помню лица того парня, который вместе со своей шайкой изнасиловал меня. О, нет, я его прекрасно помню! Я помню, как он содрогался в сладкой для него истоме, засовывая свой толстый, разбухший член мне в зад. Тогда я орал, мне было больно, неприятно. Это самое отвратительное, как мне казалось чувство, когда тебя имеют против твоего желания. Они кончили в меня все, по очереди, все шесть человек. Я ощущал, как сперма растекается внутри, мне тогда хотелось потерять сознание, чтобы этого не чувствовать, но нет, я не мог, они заставляли меня открывать глаза, чтобы я видел их довольные лица и свое изуродованное от побоев тело. Тогда главный назвал меня своей малышкой. Меня так покоробило звучание этого слова. Ему завторили остальные, послышались смешки, и я почувствовал новый толчок. Не знаю, что их заставило бросить меня. В тот момент судьба сжалилась надо мной, и я уже лишился сознания.
Меня выхаживала, как казалось, вся улица. Все сострадали бедному Биллу Каулитцу, которого так жестоко изнасиловали какие-то моральные уроды. Тогда я действительно откусил от пирога самый большой кусок! Мне было сладко осознавать, что сейчас о Билле думают больше, чем об остальных. Я утвердился в себе, я стал более значимым для себя. Я стал любить себя! Я никогда не забуду лицо Тома, который таскал мне завтраки прямо в постель, который делал за меня уроки, стоило мне только намекнуть на головную боль. А потом он вдруг охладел ко мне. Все бегали за мной, старались помочь, и меня это стало даже раздражать. Черт возьми, что это такое? Почему все мне верят, и один Том все понял? На хера мне нужно внимание тех людей, которые для меня ничего не значат, если на меня забил собственный брат?
Я завел свой дневник, и, буквально протыкая ручкой тонкие страницы, писал там все, что думаю. Все, что меня раздражало, то, что Том не хочет меня любить, как делают это остальные. Я старался сделать так, чтобы никто ничего не прочитал, это было слишком личное. Один раз я заметил дневник не на том месте, но потом сам догадался, что не туда его положил. Больше таких осечек не было. Недавно я его сжег, чтобы никто никогда не узнал о том, что я в себе держал. Бумага не умеет хранить секреты, так как это делает душа.
Получив славу, я так и не получил Тома. Меня это дико злило, я выходил из себя по поводу и без него, все это восприняли, как просто проявление эмоций. Но лишь Том смотрел на меня взглядом, отлично все понимающим. Нет, он не сознавал того, что я стараюсь для него и для себя, что больше на свете для меня не существует людей. Он понимал, что я играю. Ведь я играл. Мне надо было идти в актеры, там бы я вышел на главные роли. А в жизни мой актерский талант понимал только Том. Ведь я ничего не скрою от брата.
После того случая я ощутил в себе новые силы. Мне стало проще дышать и ощущать себя живым. Я стал внутренне сильнее. Чем-то я даже благодарен тем отморозкам, благодаря ним, я потерял веру в добрых людей. Благодаря ним я стал холоднее относиться к остальным, меня никогда не используют. Буквально за некоторое время того ужасного события я понял, что такое настоящая жизнь. Ведь никто меня не упрекнет в том, что я слишком доверчивый. Скорее наоборот. Я та сволочь, что будет докапывать до самой глубины, пока не узнает истинной причины слов или действий. В шоу-бизнесе это очень полезное качество.
Но это не все заслуги тех уродов. Благодаря ним я понял, что мне не нужны девушки. Я понял, что я в душе девушка. После его слов… малышка. Взяв в руки подводку, я понял, что всего за одним штришком на нижнем веке изменится и вся моя жизнь. Колеблясь, я это сделал. Может, мне лишь казалось, но я стал другим. От одного штриха зависела моя жизнь.
У меня есть многое. Я выгляжу счастливым. Мне безумно приятны комментарии в свой адрес, любые. Но в душе осталась пустая полочка. Там должен был быть Том. Я привык добиваться всего, я привык, чтобы у меня было все. Но Том не прост. Теперь он не бегает так за мной, как делал это раньше. Нет, он все понял. Каким же я был идиотом, думая, что от брата можно все скрыть! Да, на камеру мы с ним лучшие друзья, настоящие братья. Но в жизни все не так. Мы расходимся. И он уходит первым. В компанию, где обязательно будет какая-нибудь стерва, которая заполучит моего Тома.
Я выбираю парней. Парней, которые потом обязательно промолчат, не скажут, кого имели. Я люблю смазливых невзрослых мальчиков, которые готовы на все ради денег. Завидев меня, некоторые из них моментально отказывают другим клиентам, ожидая предложения от меня. Ведь я никогда не устраиваю с ними грязных игр, не насилую мальчиков, плачу, иногда переплачиваю. Да я просто алмаз для них! Об этом никто не знает из наших. Да и незачем им знать. Главное, чтобы этого не знал Том…

~=~=~=~

Я плелся, обнимая за талию какую-то девку, имя которой я даже и не помнил. Лиза? Эээ, нет. Лия? Опять не то… а точно, какая-то Люба. Говорила, что эмигрантка, приехала из России. Да какая мне разница, откуда она приехала! Лишь бы фигура была на месте и не слишком болтливый рот. Но в последнем я обознался. Трындела она постоянно. «Том, Том, Том, Том…». Задолбала уже. На фига этим бабам природа рот подарила. Ах, ну да, а как же я тогда бы их целовал? Черт, но это невозможно слушать!
- Том, а ты правда переспал с таким большим количеством девушек?- кокетливо усмехнулась Люба.
Твою мать, что за глупые вопросы? Ясное дело, я переспал не с малым количеством, на следующий день полностью забывал, кто она такая, но, конечно же, каждой девчонке, перед тем, как лечь с ней в постель я говорил…:
- Нет, конечно, ты у меня единственная!- расплылся я в улыбке.
Люба зарделась и опять принялась гнать какую-то пургу про то, как она приехала в Германию с подругой полгода назад.
Я был рад, что влил в себя столько алкоголя, благодаря нему я сумел абстрагироваться от той чуши, что мне вливали в уши. Как я понял, Любе нужен не просто слушатель, но еще и собеседник. Надо, что бы я отвечал на все ее вопросы. Но я уже привык к таким казусам, лишь бы их назвать умными, красивыми, веселыми… и они тают. Люба не оказалась исключением. Она продолжала глупо хихикать, как и я, она не устояла к алкоголю.
Мы подошли к моему номеру, и я открыл дверь.
- Ой. А нам сюда можно?- поразилась она.
- Конечно можно, милая, ведь это мой номер…
Я прижал ее к себе, одну руку положил на внушительную задницу и поцеловал. Она напряглась, кажется, всему верила.
- А ты мне свой номер потом оставишь?- спросила она.
- Конечно, Люба,- пообещал я, вспоминая про специальный телефон, который даю всем девушкам, на котором никто никогда не брал трубку.
- Том, я не верю, что это ты,- прошептала она мне на ухо.
- Но это я,- шепнул я ей и потянул за мочку.
Она была готова ко всему. Я мог прямо сейчас делать с ней все, что мне заблагорассудится. Я выбирал традиционный, классический секс в постели. Ни какого экстрима, ни за что. Безопасность прежде всего.
Я аккуратно положил ее на кровать, покрывая тело поцелуями. Она уже стонала, изнемогая. Впрочем, именно поэтому мне не нужна ни одна из них, потому что им, прежде всего, важен я, как гитарист ее любимой группы. Я ими пользовался, им было приятно, и что самое интересное, никогда не происходило осечек. Мы расходились друзьями.
Я и не заметил, как она стянула с меня футболку и принялась поигрывать ремнем моих джинс. В постели она оказалась умнее.
Я спокойно лег на кровать, получая удовольствие. Она из кожи вон лезла, чтобы мне его доставить. Буквально через несколько минут довольно нежных ласк мой член оказался у девушки во рту. Она проводила по нему языком, рукой, изредка задевая длинными ноготками, что заводило. Да, она определенно знает свое дело!
Я думал, мне надо будет что-то делать. Нет! Она все делала сама. Сама разделась, превращая раздевание в прекрасный стриптиз. Тело у нее было очень красивое, этого я не отметить не мог. Может ей все-таки дать мой настоящий телефон? Но не успел я задаться этим вопросом, как уже мысленно стал представлять, как, обхватив ее упругую задницу руками, поглаживая, и вхожу в нее.
Нет, я ей точно дам свой настоящий телефон!


Гениальность – это талант удержаться на грани безумия.
りゅ むらかみ も 傍惚れ です ^^^
Ваша Rita-Sama^~
~Hizkuntza bat ez da galtzen ez dakitenek ikasten ez dutelako, dakitenek hitzegiten ez dutelako baizik~
~Представьте, нанося на бумагу в неправильной последовательности неправильные черты, вы совершаете над иероглифом насилие, а к иероглифам нужно относиться с уважением^^~- выдержка из самоучителя
~Вычитала: Оназику ёнин то обаасан дэс- Тоже четыре человека и бабушка. *о семье*. значит, бабушка уже человеком не считается...^^~
 
Niksa Дата: Суббота, 2008-01-19, 14:07 | Сообщение # 11
Ветеран
Посты: 1984
Offline
«Tokio Hotel. Инструкция по эксплуатации».

Из личных записей Доктора Йорга Шлангхарца, практикующего психиатра Мюнхенского реабилитационного центра для душевнобольных:

Вводное (написано на листочке, вложенном в папку с печатным текстом).

«Я должен объяснить, почему я считал и считаю необходимым вести отдельные записи по поводу ИБ № 31 и № 32. Прежде всего, потому, что не все свои размышления я могу вкладывать в личные дела больных. По протоколу там должны быть результаты обследований и врачебные предписания. Впрочем, исправно заполняя личные дела, я чувствую потребность излагать здесь свои мысли об ИБ № 3531 и № 3532. Близнецы Каулитцы, кажется, самый тяжелый случай из всех, с которыми я сталкивался на протяжении десяти лет практики. Сложность ситуации в том, что она не поддается какому-то конкретному анализу, и даже группе анализов. Сам вопрос невозможно решить однозначно, не нанеся ущерба кому-либо из заинтересованных лиц».

21.03.07

Сегодня из наркологического центра в мое отделение перевели Тома и Билла Каулитцев. Сделал осмотр. Поставил диагноз. Психоз, нервное расстройство, первая стадия шизофрении, которая, впрочем, может прогрессировать. Оба мальчика до предела истощены и страдают серьезными нарушениями сна. Доктор Штейнберг, нарколог, наблюдающий Каулитцев, не рекомендует назначать им любые наркотики – мальчикам придется справляться с организмом посредством групповой терапии.
(Приписка на полях)
поражает внешность Билла. Хрупкость, легкость и женственность. Надо бы дать ему тест на транс.
Билла и Тома я поместил в соседние палаты в VIP-отделении, подключил видеонаблюдение. Мальчики все время сидят у стены. Кажется, они чувствуют друг друга.

23.03.07.

Беседовал сегодня с г-ном Йостом, продюсером группы «Tokio Hotel», в которой играли мальчики. Удивился. Вот почему их лица показались мне знакомыми! В разговоре с Дэвидом (очень милый человек), коснулся темы «звездной болезни». Оказалось, там была крайняя стадия. Билл мог дойти до того, чтобы избить горничную в отеле. В принципе, неудивительно, если в 17 лет ты становишься кумиром миллионов, от этого может сорвать голову.
Смотрел фотографии группы. Отметил в Билле и Томе некоторую андрогинность. В Билле больше. Его женственность нарочитая и агрессивная. Том выглядит живее и, в принципе, здоровее Билла.
Билл отказывается посещать терапию. Не выходит из комнаты.
Том поздоровался с группой, но не участвовал в занятии.
Просматривал ночные записи: близнецы спят у разграничивающей стены: Том – на кровати, Билл – на полу. Распорядился, чтобы санитары передвинули кровать Билла.

24.03.07.

Разговаривал с обоими близнецами. Сначала с Биллом.
Я: Здравствуй, Билл. Я Доктор Шлангхарц, я буду заниматься тобой и Томом до тех пор, пока не пойму, как вам помочь.
Он слегка кивнул головой.
Я: Как ты себя чувствуешь, Билл?
Мальчик уткнулся лицом в колени, сжавшись на кровати. Меня все-таки поражает, какой он худой и бледный. Подумываю о том, чтобы назначить им обоим искусственное питание.
Я: У тебя ничего не болит?
Он покачал головой.
Я: Хочешь увидеть Тома?
Снова отрицательно качает головой.
Думаю, что на сегодня больше не стоит его беспокоить. Иду к Тому. Тот ведет себя более открыто.
Я: Здравствуй, Том. Я Доктор Шлангхарц, я буду заниматься тобой и твоим братом до тех пор, пока не пойму, как вам помочь. Я буду рад, если ты поможешь мне в этом.
Том смотрит на меня как-то очень подозрительно, потом устремляет взгляд куда-то вглубь себя и тихо спрашивает:
- Как?
Я: Ты должен отвечать на мои вопросы.
Том кивает, выражая согласие работать со мной. Этого, в принципе, достаточно на сегодня. Напоследок спрашиваю его, хочет ли он увидеть Билла. Он кивает головой и еле-слышно добавляет:
- Очень хочу.

25.03.07

Близнецы страдают от бессонницы, пребывают в постоянном возбуждении. Особенно мне жалко Билла, который не знает, что ему делать, не находит места. У обоих в палате есть книги и телевизор, но близнецы не проявляют какого-либо интереса к ним. Все, что Билл и Том делают – сидят на кроватях.

03.04.07

Днем у Билла был припадок. Пришлось вколоть транквилизатор. Не думаю, что удастся выбить что-то для постоянного приема – наркологический контроль не позволит. Необходимо встретиться с доктором Штейнбергом и еще раз обсудить все назначения.
(Приписка на полях)
У Тома странная была реакция на припадок Билла. Он лежал на кровати, смотрел в потолок. При приближении объектива я заметил учащенное дыхание и расширенные зрачки. Кажется, Том переживал то же, что и его близнец, только внутренне, сознательно. Коллеги не согласны с моим мнением.
До сих пор для меня остается загадкой, почему Билл не хочет видеть Тома и почему передозировка героином была явно умышленной. Если между братьями такая тесная связь, и, по словам господина Йоста, они довольно хорошо выдерживали жизнь в шоу-бизнесе, что же послужило причиной психоза?

04.04.07.

Сегодня заходила фрау Каулитц. Интересовалась, когда можно будет забрать Тома и Билла домой. Жаль было ее расстраивать, но пока прогресс небольшой – Том иногда прогуливается по коридорам, ходит в комнату досуга и общается с другими посетителями. Однако он стал избегать темы Билла в разговоре. Билл до сих пор не выходил из палаты.
У Билла наблюдаю снижение аппетита. Пришлось назначить инъекции.

05.04.07.

Фрау Каулитц, по моей просьбе, разыскала в комнатах мальчиков их дневники. Я не был точно уверен, вели они дневники или нет, но попытаться стоило. Надо сказать, я возбужден и в нетерпении: передо мной лежат две толстых красных тетради с надписями «Билл» и «Том». У Билла почерк неравномерный и неаккуратный. У Тома – ровный и узкий. Как, впрочем, я и ожидал.

06.04.07.

Разговаривал с Биллом. Спросил его, любит ли он до сих пор своего брата. В результате у него случился еще один припадок. Теперь, думаю, Штейнберг не станет спорить насчет транквилизаторов. Конечно, препараты могут угнетать умственную деятельность Билла, но они ему, правда, необходимы сейчас. Пропишу что-нибудь легкое для постоянного приема.
Дневники братьев читаю запоем. Не могу оторваться. Кажется, я, наконец, докапываюсь до истинных мотивов. Я не могу перепечатать дневники полностью, но некоторые выдержки буду приводить. В частности:

Дневник Билла.
3-е сентября 2002 года.

«Сегодня к нам в класс перевели новенького. Его зовут Эмиль и он очень красивый. Мне он сразу понравился, а нас с Томом, кажется, возненавидел. Думаю, это из-за того, что Петер при всех обозвал меня девчонкой, а Том дал ему кулаком в нос. Тома снова отстранили от занятий на два дня. Ну, раз его отстранили, то и я тоже не пойду завтра в школу. Лучше мы будем весь день репетировать…
(вечером того же дня)
Том сказал, что новенький ничего, и он не будет против, если я буду встречаться с Эмилем. Том надо мной все время издевается, хоть я и знаю, что он любит меня. Зато я могу дразнить его Катриной Миллер, которая гуляет с Петером. Хотя я уверен, что Тому просто лень ее у Петера отбивать, к тому же он не хочет, чтобы Петер лишний раз приставал ко мне. В тот раз, когда он меня избил, Том очень разозлился. Хорошо, что у меня есть Том и что он понимает меня. Люблю своего брата».

20-е сентября 2002 года.

«Ненавижу Петера! Он распустил слух, что я – гомик и что я втрескался в Эмиля. Жирный ублюдок! А все потому что я вчера пошел посмотреть, как они играют в баскетбол, и когда Эмиль должен был забить, я ему изо всех сил крикнул: «Давай, Эмиль! Забивай!». Конечно, Петер все просек. Он хоть и свинья жопоголовая, все же не дурак.
Получил двойку по биологии. Георг говорит, что это фигня – он в прошлом году вообще половину предметов чуть не завалил. Так что я по этому поводу даже не парюсь».

7-е декабря 2002 года.

«Интересно, что было бы, если бы я родился девушкой? Стали бы ко мне от этого лучше относиться? Не знаю. Но в любом случае мама не стала бы удивляться, если б я купил карандаш и начал красить глаза. Все девочки в 13 лет так делают. Мама удивилась, но сказала, что я очень красивый. Да, мне нравится краситься – я сразу становлюсь таким сексуальным. Решил, что завтра пойду так в школу».

8-е декабря 2002 года.

«Берта сказала, что мне очень идет и что она не прочь сходить со мной на свидание. Ха-ха! Кому надо! Том, правда, смеялся, но потом признал, что я очень красивый, хоть и похож на девочку. Он тоже похож даже в своих широких штанах и майках и с дредами.
Петер – полный урод. Но я ни от кого не намерен скрывать, все то, что… Все! Больше не здороваюсь с Петером».
Из приведенных отрывков хорошо видно, что Билл довольно рано осознал свою гомосексуальность. Причем он не переживал по этому поводу, так как его близнец все это принял. Жаль, что в дневнике нет ранних записей, когда Билл только начал понимать, что его не привлекают девушки.

(Приписка на полях)

Может быть, я консервативен, однако я уверен, что если бы родители обращали внимание на эти признаки в поведении сына и не поощряли его одежду, макияж и т.д., вполне возможно было бы предотвратить искажения гендерных границ в сознании Билла.
К сожалению, Том ведет дневник не так часто и не так регулярно, как Билл, поэтому регистрировать и отслеживать его поведение труднее, чем поведение Билла. Однако я наткнулся на несколько интересных записей у него. Правда, значительно более поздних.

Дневник Тома.
5-е марта 2003 года.

«Меня волнует то, что происходит с Биллом. Он пишет очень мрачные песни, и я не понимаю, в чем причина. Он все больше закрывается от меня. Кажется, у него проблемы со здоровьем. По крайней мере, у него все часто бывают внезапные приступы: одышка, обморок. Я не говорю маме, так как боюсь, что Билла могут поместить куда-нибудь, где я не смогу его увидеть. Когда я так думаю, мне больно.
Билли, любимый брат, как мне тебе помочь?»

10-е марта 2003 года.

«Сегодня я опять отменил свидание с Луизой, потому что Билу стало очень плохо: его рвало, давление подскочило, я лежал с ним рядом на кровати, обнимая его за спину, пока ему не полегчало.
Я боюсь. Может быть, надо рассказать маме?
Нет, он так умоляет меня не делать этого. Я не смогу. Это все равно, что предать его».

1-е апреля 2003 года.

«Не могу понять, на кого я больше зол: на эту дуру Луизу или на себя, что меня угораздило с ней встречаться?! Сегодня Билла выписали из больницы, поэтому я естественно не пошел на свидание. Эта идиотка устроила мне истерику в трубку и заставила выбирать между ней и Биллом. Да как у нее вообще язык повернулся? Тварь разнесчастная!
Никто не смеет ставить меня перед таким выбором, потому что все пойдут к чертям собачьим. А я останусь с братом.
И все равно, как же приятно, что за такое долгое время Билл снова рядом. Эта неделя была для меня как вечность. А последние три дня я зачеркивал на листочке часы до того, как выпишут Билли. Как хорошо, что с ним не было ничего серьезного. Правда, врачи всерьез опасаются, что у Билла дефицит массы. Поэтому ему теперь надо жрать, как убойной свинье. Ха-ха. Посмотрю я, как они заставят Билли много кушать.
P.S. О, господи, как же я счастлив был обнять Билла, поцеловать его за все это долгое время отсутствия! Как я соскучился по теплым его рукам и ласковой улыбке! Билли, ты снова со мной!».

2-е апреля 2003 года.

«Объяснил Луизе, куда она должна пойти, а то, кажется, вчера она не поняла. Зато теперь я все свободное время могу уделять Биллу, который тоже по мне очень сильно соскучился. Вчера мы спали на одной кровати; как мама не пыталась нас растащить – ничего у нее не вышло.
Болтали всю ночь».
Любопытно, о каком поцелуе здесь идет речь? Как именно Том поцеловал Билла при встрече. Если это уже проявление сексуального влечения, то дело еще серьезнее, чем мне сначала показалось. Однако вполне возможно предположить, что речь идет о совершенно невинном братском поцелуе, тем более естественном для близнецов.

08.04.07

Поискал информацию о группе в интернете.
Поразительно. Поразительно. Даже представить себе не мог, СКОЛЬКО народу сходило и сходит по ним с ума. Тут точно можно свихнуться. И все же, думаю, популярность сыграла не первую роль в том, что у Билла развился психоз. В том, что именно он из двоих близнецов и стал спусковым крючком этого безумия, я не сомневаюсь. По крайней мере, записи в его дневнике это подтверждают.

Дневник Билла.
26-е июня 2005 года.

«Ущипните меня! Пусть я точно пойму, что я не сплю!
Это происходит! Это на самом деле происходит! Наше видео на первых строчках чартов Германии!!! Боже, вчера мы с Томом получили около трех сотен писем, может, даже больше! Я сразу начал их читать! Сначала я читал каждое, потом устал, решил, что дочитаю завтра. Но сегодня их стало еще больше! Я уже не могу читать их, но мне плевать! Я чувствую всю ту любовь, все то восхищение, которое испытывают фанаты, когда пишут. Это ведь последнее, что у них есть. Они, наверное, думают, что я – Бог и живу на небе.
Кто знает, кто знает?
P.S.: Мне пишут даже парни. Некоторые прислали свои фотки. Хм. Может, мне сходить на пару свиданий? Только как бы выбраться без охраны?
P.P.S.: Тому тоже пишут парни. Так я над ним еще не угорал! Предложил ему тоже сходить на пару свиданий. Ха-ха! Он, конечно, сказал, что пойдет. Только с девушками».

30-е июля 2005 года.

«Вот так! Вот так, ублюдки! Получите, суки! Ваши девушки сохнут по мне и визжат на концертах:
«Билл, возьми меня! Трахни меня!»
И мне это нравится!
Потому что они всегда будут думать обо мне, когда вы будете их трахать! Как бы хорошо вы этого не делали!
Вы меня раньше ненавидели и теперь тоже, но сейчас-то у вас есть на то причины. И, бля, я не жалею! Мне нравится быть в этом виноватым!
Скрипите зубами, потому что у вас никогда не хватит духу быть такими, как я! Даже если вы научитесь краситься. Ха-ха».

10-е августа 2005 года.

«Мне и нравится, и не нравится, как на студии обработали мои песни.
Это вроде и часть меня, и нет. Музыка, конечно, стала лучше, но смысл изменился. Что они сделали с «Durch den monsun»? Как они могли убрать оттуда слова «ты – отражаешься во мне, а я отражаюсь в тебе» и заменить это на глупый «тонущий полумесяц»? Я написал эту песню о нас с Томом, так какого хрена всякие девушки будут думать, что это я им посвящаю?!
Мне обидно. До слез.
Это жестоко! Это же не я! Не Я!!!
Не Я-я-я-я-я-я!!!!!
Не понимаю, как Том может так спокойно это выносить?!
Просто пожал плечами и сказал мне:
- Главное, что я знаю, о чем эта песня, остальное неважно».

17-е августа 2005 года.

«Он скоро выйдет, майн готт, скоро он выйдет!
Наш первый альбом! А потом – турне, турне, ТУРНЕ!!!
Том говорит, что я слишком волнуюсь, что раздуваю из мухи слона, что лучше бы мне этим наслаждаться.
А еще я боюсь, что на месяц перед турне нас пошлют в школу. Думаю, если раньше меня хотели убить только парни, то сейчас опасность представляют девушки. Они же просто задушат нас в объятьях. А потом их парни будут глумиться над нашими телами.
Ха-ха! Наверное, я тогда восстану из мертвых и припугну их хорошенько! Я не верю, что могу умереть. Я никогда не умру!
Слышишь, Том?! Мы будем жить! Всегда! Вечно!
Рука об руку. Вместе!
Весь этот мир создан для того, чтобы мы им наслаждались…
Так лучше, Том?
И все равно, я боюсь, что упаду.
Ты меня тогда подхватишь?»

02-е сентября 2005 года

«Вчера был самый ублюдский день рождения из всех. Нас все-таки отправили в школу.
Такого в свой адрес я раньше не слышал. Меня называли недоноском, ублюдком и грязной шлюхой! А еще почти все парни пришли в майках с надписями: "I will kill Bill and the rest of the fuckband too". Ну и суки, матьвашу! Хотя, признаться, я ожидал чего-то подобного. Думаю, это даже здорово. Значит, мы этих придурков очень сильно задели. Интересно, сколько девочек в постелях со своими парнями стонали мое имя?
Том сказал, что не надо париться, и что он непременно воспользуется новой ситуацией. Мы вообще вчера спать не ложились. Мы разложили его диван, и спали вместе, как в старые времена. Я всегда успокаиваюсь, когда Том меня обнимает. Я могу уткнуться ему в плечо и плакать. Знаю, что когда мы наедине, он ни за что не будет надо мной смеяться.
Йост сказал, чтобы я улыбался. И сказал в интервью, что эта «шутка» меня позабавила. Ха! Как же! Черта с два это забавно. Я, конечно, сказал в интервью, как меня научили, но потом заявил Дэвиду, что ни за что больше не пойду в эту школу. НИ ЗА ЧТО! Мне плевать, как они это сделают (может, дадут взятку директору или еще что…), но я больше не буду туда ходить, пусть хоть удавятся. Том со мной полностью согласен!
Еще…
Еще вчера было волшебно.
Я не придал этому большое значение, но, вспоминая сегодня, чувствую, как горят щеки. Мы и раньше это делали с Томом, но не так долго и не так чувственно, как в этот раз. Мне нравится чувствовать губами его пирсинг, задевать языком солоноватый металл. Как-то эротично, как-то волшебно».

15-е сентября 2005 года.

«А они все там не дураки. В итоге мы УРА! УРА! УРА! получили отсрочку от школы на целый год! Пока все наши ебаные однокласснички будут зубоскалить, мы с Томом будем уводить у них девушек совершенно бессознательно! Так им и надо! Они это заслужили!»

25-е сентября 2005 года.

«Черта с два я буду вашей марионеткой! Запомните, это я! Я дергаю вас за ниточки, а не вы меня!
Суки!
Все началось с того, что мы приехали на студию. Когда узнали, что за неделю продано больше миллиона копий альбома, охренели. Сколько же у нас фанатов?! Но речь не об этом.
В общем, от радости я бросился Тому на шею, и все получилось как-то естественно. Том меня обнял, а я поцеловал его в губы. Просто чмокнул, и все!
А потом началось. Все обалдели. На меня кричал Йост.
Кричал.
На меня.
В голос.
Орал, о чем я вообще думаю?! А вдруг там были бы репортеры и они бы это засняли. А что тут такого, не пойму?
Йост сказал, что за инцест могут посадить, и, если кто-то распустит про нас подобную сплетню, это повлияет на продажи. Он что, больной, в самом деле? Я поцеловал своего брата. Просто поцелуй, что в этом такого? Какой инцест нафиг?
Короче я ржал бы, если б не был так взбешен. Том сказал, что ему пофиг, потому что это нормально, когда мы целуемся. Я тоже не думаю, что в этом есть что-то противоестественное и незаконное. Уж целоваться-то с братом я могу, сколько влезет. Ну, конечно, не все это поймут, но я только пожму плечами. Мы всегда это делали, и я не собираюсь как-то по-другому выражать свою привязанность к брату.
Все-таки нам теперь строго-настрого запрещено проявлять нашу любовь, пусть даже братскую, на людях, чтобы кто-то, не дай бог, не обвинил нас в пропаганде инцеста.
Они там все параноики, нахрен!»

Без даты.

«Завтра начнется турне! Турне!
Рано утром за нами приезжает автобус, и нас везут в аэропорт. А оттуда – во все уголки Европы! Том очень хочет в Лондон, а я – в Амстердам! Хочу всю ночь тусоваться в клубах! Да! Да! Да!
По секрету: подумываю залезть в гей-клуб. Мне кажется, прессу это мало заинтересует – ведь в Амстердаме гей-квартал – это что-то вроде достопримечательности, так что можно будет прикинуться шлангом и спокойно оттянуться.
А то мне запрещают посещать гей-клубы. Можно только на обычные тусовки ходить и делать вид, что меня привлекают девушки. Бррр… Ради Тома я там, конечно, появляюсь, но ведь мне и самому хочется оттянуться».

Думаю, по последним записям можно судить, что популярность не пугает Билла. Она, наоборот, притягивает его. Мальчик чувствует себя богом. Я бы сказал, что он уже на грани превознесения себя, если бы не знал, что с ним произойдет дальше. Постепенно Билл начинает осознавать, что шоу-бизнес всегда будет заставлять его скрывать самого себя. На Билла будут давить, убивать в нем любые чувства, пусть даже это совершенно чистая любовь к брату-близнецу. Вот где я вижу толчок.
Сопротивление.
Нежелание подчиняться.
Все это толкнуло Билла на новую ступень отношения к Тому – из братской привязанности его чувство, сублимируясь под давлением фанатов, имиджа и продюсеров, превращается в некое сексуальное желание. Пока оно скрыто, но, увы, скоро ему суждено прорваться.
Боже, спасибо тебе за этот интереснейший случай в моей практике! Когда еще мне удалось бы так глубоко заглянуть в душу пациента, пронаблюдать за всеми стадиями развития его болезни, быть в его мозгу! Каждый профессор сейчас должен мне завидовать!
Думаю, если напишу работу на основе близнецов, мне всерьез суждено прославиться на психиатрическом поприще.
И все же, как мог Билл из «бога» превратиться в несчастного, забитого подростка, который боится всех и так и отказывается выходить из палаты?
Если я докопаюсь до истины, мне светит не только премия и перевод в Берлин…

13.04.07.

Мальчики здесь уже больше трех недель, но так и не виделись друг с другом. У Тома большой прогресс, сегодня он сам пришел в мой кабинет. Мы разговаривали. Я не сказал, что читаю их дневники, думаю, это может травмировать Тома и отбросить его назад, к фрустрации. Я спросил Тома, считает ли он себя виноватым в чем-то перед Билом. Он долго думал, потом поднял на меня полный мучения взгляд и кивнул.
- Я оттолкнул его, - сказал он. Мне показалось, что с большим сожалением.
- Он думал, я останусь с ним несмотря ни на что, а я струсил. Убежал.
Том обхватил себя руками и заплакал.
Пришлось его увести.
А я снова погрузился в чтение дневников.
На этот раз я читал Томов дневник. Он написан более спокойно, плавно; нет такой агрессии, как у Билла. Кажется, Том действительно получал удовольствие от популярности. Улыбаюсь, когда читаю про то, как он выбирал из толпы фанаток посимпатичнее и уводил их в заранее заказанный номер или ехал с ними в клуб. Я читал в интернете, что многие осуждали мальчиков за такое поведение, а мне кажется, на их месте любой вел бы себя так.

Дневник Тома.
31-е ноября 2005 года.

«Мне все больше и больше нравится быть популярным! Это здорово! Это супер! Я чувствую, как все хотят меня! Конечно, большинство девочек стонут по Билли, но и по мне тоже куча сходит с ума. Бедные, только я могу их утешить и приласкать (и то, только самых симпатичных), потому что Биллу на девочек плевать с высокой башни. Ха-ха.
Мне его жаль, кстати. Йост – сука полная, он не разрешает Биллу объявить правду о его ориентации. Как будто это помешает группе. Да, конечно, фанаток у нас поубавится, зато, быть может, часть его воздыхательниц перекочует ко мне. Я, конечно, не крашу глаза и не строю из себя истеричную дамочку, но все же у меня есть, что им предложить… Но Билл страдает. В Амстердаме ему удалось вырваться в гей-клуб, и чем ему это обернулось?! Большим скандалом с компанией. Мне намного легче – я хотя бы могу быть самим собой. Когда я слушаю «Schrei», начинаю потихоньку понимать, что это в большей степени о Билле. Иногда мне кажется, что это действительно последнее, что у него осталось. Кричать.
Билл, прости меня. Я больше не буду такой сволочью.
Я буду меньше времени тратить на девочек!
Я знаю, тебе так нужна моя поддержка!
Билл!
Господи, какой же ты одинокий!»
Здесь не могу не привести запись из дневника Билла, сделанную чуть ранее.
Признаться, мне даже жаль его. Я бы даже хотел, чтобы все случилось по-другому, но я понимаю, что, наверное, это в силу моего непрофессионализма.Врач не должен потакать болезни пациента. Какой бы она не была.

Дневник Билла.
27-е октября 2005 года.

«Я хочу кричать! Кричать! Кричать!
Я хочу быть собой!
Я хочу умереть.
Свернуться где-нибудь клубочком и тихо лежать, пока не сдохну. Почему это должно происходить со мной? Нет, я не хочу этих слез. Я не должен плакать, как какая-то тряпка…
Но я хочу плакать. Хочу. Потому что больше ничего не могу.
Том сейчас, наверное, развлекается с красивыми девушками. Интересно, скольких он может трахнуть за раз? А я должен торчать в номере, потому что никто не должен знать с кем Я хочу трахаться. Бля, как они смеют это определять?! До каких пор я буду улыбаться в камеру и говорить, что ищу СВОЮ девушку? Я, блять, ее не ищу! Я тоже хочу, как Том, наслаждаться нашей популярностью. Я знаю, куча симпатичных мальчиков не против трахнуться со мной, и я мог бы, как Том… как Том…
Нет, это невыносимо!
Мне казалось, вчера был лучший день в моей жизни. Я договорился с Томом, чтобы он побыл в нашем номере, прикрыл нас, если припрется Йост или журналюги.
А сам улизнул в клуб. Это было полное сумасшествие. Адреналин в крови так и подскакивает, когда я вспоминаю об этом.
Было трудно. Понадобились очки, пальто и шляпа. Убежал через черный ход и поймал такси.
Боже, как вспомню ЭТО, сразу хочется смеяться! И танцевать. Я не люблю клубную музыку, но там… там начинаешь чувствовать, как вращается целый мир. Вселенная! И все это для тебя одного!!! Я танцевал, танцевал без удержу!
Я закрывал глаза и двигался в ритме этой музыки. Она была моим дыханием, моим пульсом, моей жизнью! И все эти прожекторы и лампы… Меня зажгли на вертушке. Господи, как это было прекрасно!
Вокруг меня танцевали одни парни. И девушки, конечно, тоже, но их было совсем мало. Меня узнали. Вокруг собрались самые красивые парни. Там были и взрослые мужчины, и совсем юные мальчики, некоторые даже младше меня! Это был рай на Земле! Рай! Рай! Я танцевал для них, а они подбирались ближе, двигались вокруг меня, совсем близко. Я пристроился к одному блондинчику. На нем были только узкие джинсы, и я легко-легко гладил его плечи, грудь, а он держал меня за талию.
- Я был на твоем концерте! – крикнул он мне в ухо. – Но я никак не ожидал увидеть тебя здесь.
Я улыбнулся ему.
- Да, я непредсказуем!
И тут он меня поцеловал. От всего этого кружилась голова, мне хотелось смеяться и петь. Он оторвался от меня, поднес свои губы к моему уху и спросил, не хочу ли я спуститься в сауну? Он погладил мой член через штаны, я был в шоке! Так откровенно меня еще никто не ласкал.
О чем я, меня вообще еще никто не ласкал!
Черт, а ведь я хотел! Хотел! Боже, я даже имени его не знал, а уже готов был отдаться ему там, в сауне, и позволить делать со мной все, что я захочу. Я уже собирался сказать ему «да», когда меня вдруг ослепила вспышка.
Еще одна.
И еще!
И много-много вспышек!
Кажется, их было миллионы.
А у входа я увидел взволнованное лицо Тома. Он посмотрел на меня и покачал головой.
Как это?! Как это вышло, черт возьми?! Как они нашли меня, суки поганые, как они смогли пробраться в мой рай?!!!! Бля!!!
Я ненавижу их…
Дальше помню плохо. Охрана растолкала народ и буквально выволокла меня наружу. А журналюги все снимали, снимали, снимали… Как будто было недостаточно снимков. Как будто им еще чего-то не хватало для утреннего репортажа. Акулы! Жадные, мерзкие акулы!
Зачем вам я?! Зачем вам мое мясо?!
Дэвид орал на меня, как больной. И на Тома, который пытался заступиться, тоже.
- Ты, блять, понимаешь, маленький сучонок, ЧЕГО нам может стоить твоя выходка?! – кричал он, когда мы были уже в номере.
Когда я наорал на него в ответ, он меня ударил. Рад, что рефлексы Тома остались прежними. Он буквально сшиб нашего менеджера с ног и уселся на нем верхом. Всегда поражаюсь, откуда у моего брата появляется такая сила, ведь он не намного крепче меня. Но когда меня кто-то обижает, у Тома просто крышу рвет, и он становится неуправляем. Он держал Йоста за горло и прямо-таки шипел на него:
- Тронешь Билла пальцем, я тебя в тюрьму отправлю. Мне для этого далеко идти не надо – репортеры за каждым углом, ты меня понял, урод?
Вообще-то, Том так грубо не разговаривает. Но в этот раз Дэвид перегнул палку. Братишка отпустил его только тогда, когда тот пообещал говорить спокойно…
Мы еще в большей жопе, чем предполагали. Гребаный контракт, я и не думал, что стану рабом «Sony BMG» Как только нам стукнет 18 – сразу же разорвем его. И подпишем заново, но на других условиях. Или вообще с другой компанией. Это точно. Я уже решил.
Ну а вчера… вчера я сидел и молчал, пока Йост помахивал передо мной листочком с суммой неустойки, которую снимут с нашего счета, если мы пошлем их всех нахуй сейчас. У нас даже не хватит денег, чтобы покрыть все.
Идиоты. А мы-то думали, что богаты.
Ну, ничего, ради этого я подожду каких-то два разнесчастных года. А потом покажу вам всем средний палец, уроды поганые!
И первое, что я сделаю, крикну на весь Берлин:
- ДА! Я – ПЕДИК! ПЕДИК! JA, ICH BIN SCHWUL!!! ICH BIN SO SCHWUL!!!
Ночью Йост и компания поехали в редакции газет, чтобы выкупить все фотографии, которые папарацци успели нащелкать. А сегодня я видел, как Дэвид с облегчением вздохнул, проходя мимо газетного прилавка. Сенсаций типа «Билли Каулитца застукали в гей-клубе» не было.
Том успокаивал меня всю ночь. Я плакал, уткнувшись ему в шею. Плакал, как маленькая девочка. Он гладил мои волосы, целовал их, шептал, что не бросит меня. А сегодня снова где-то развлекается. Ладно, пусть. Почему я должен мешать ему жить своими истериками?
Нет, надо улыбнуться. Я же Билл Каулитц, я почти сам Господь Бог! Я не должен плакать.
Но иногда все-таки, кажется, что я так и останусь девственником на всю жизнь из-за этого Йоста».

11-е ноября 2005 года.

Нет, я сейчас умру от смеха. Дэвид устроил охренительную подставу – заказал журналу BRAVO интервью с нашими бывшими девушками. Двух девушек Тома она нашли, а вот как быть с моими, если их у меня никогда не было?! Дэвид не промах – нашел девочку из моего города, которую я в глаза не видел, дал ей денег, и она в интервью рассказывала, какой я милый и стеснительный был на первом свидании.
Это они так хотят убить все слухи, что я – гей.
Ну-ну…
Вот, подождите, ребята… Подождите чуть-чуть. Я вам этого ни за что не оставлю!

12-е декабря 2005 года.

Нет, зря я психовал.
Все то, через что мне приходится проходить – неотъемлемая часть плана. Посвящения. В избранные. В божественные существа.
Они, в самом деле, на меня молятся.
Может, я действительно божество?
Хм, что значит, может?

14.04.07

Том сегодня приходил ко мне и попросил показать ему Билла. Как он узнал про камеры? Наверное, я не выключил монитор в прошлый раз, когда Том был здесь. Я не смог отказать мальчику: таким несчастным и одиноким он казался.
Я подошел к столу и включил монитор. Переключившись на комнату Билла, я дал изображение крупнее и отступил в сторону, чтобы Том смог хорошо рассмотреть брата.
Билл лежал на спине и смотрел вверх. Его лицо ничего не выражало. Если бы не легкие колебания грудной клетки, можно было подумать, что Билл мертв. Впрочем, живым его тоже вряд ли можно было назвать.
Том смотрел на своего близнеца с такой тоской, с таким жалостливым выражением лица, что я не выдержал: подошел к мальчику и приобнял его за плечи.
- Держись, малыш, - сказал я ласково. – Мы его вытащим.
Где бы ни витал сейчас Билл, видно было, что грезы причиняют ему боль. Казалось, на этом красивом кукольном лице не осталось ничего живого, ничего, что могло бы хотеть вернуться обратно. Никаких чувств, кроме боли и страдания. И, когда Том смотрел на брата, его лицо на мгновение отразило то же самое выражение. Словно он тоже хотел улететь. Вместе с Биллом, туда, в его мечту.
- Можно мне… гитару? – спросил Том как-то неуверенно.
Я колебался. С одной стороны, не думаю, что творчество может повредить Тому, с другой – я волновался за Билла. Неизвестно, как он отреагирует, если близнец начнет играть. В том, что у этой парочки существует какая-то внутренняя, совершенно феноменальная связь, я не сомневался.
- Я подумаю, Том, - пообещал я абсолютно серьезно. - Я подумаю.
Сегодня дочитал дневники мальчиков. Завтра думаю донабрать то, что считаю важным и существенным.
Мне их жалко. Правда, очень-очень жалко.
И Тома жаль, хоть он и явная жертва бурно развившейся шизофрении Билла, и самого Билла тоже жаль… просто по-человечески.


"Неважно кто ты, где ты живешь и как ты живешь. Просто цени все, что у тебя есть, цени любовь, ведь это самое главное. Не красота спасет мир, а любовь. Как бы это громко не звучало ведь, так и есть. Любовь-это что нельзя описать словами, ее можно лишь почувствовать. Любить- значит жить вопреки всему!"

Словом можно обидеть,а словарем можно и убить.=)


 
Niksa Дата: Суббота, 2008-01-19, 14:08 | Сообщение # 12
Ветеран
Посты: 1984
Offline
Дневник Тома.
13-е декабря 2005 года.

Мне все-таки жутко нравится быть известным! Кажется, Билл тоже с этим смирился. Он очень хорошо справляется со своей работой. По-моему, он загорелся какой-то новой целью, но он ничего мне об этом не рассказывает.
Вчера мы отрывались в клубе с офигенными девочками.
Билл начал отпускать волосы и ногти. Он и раньше был женственным, но сейчас, кажется, немного перегибает палку.

20-е марта 2006 года.

Смотрю, во что превратился мой брат и офигеваю. Он и одевается, и ведет себя, как настоящая женщина. Я не знаю, в чем причина. Когда я спрашиваю его, в чем дело, он только пожимает плечами и спрашивает:
- Разве я не красивый?
Что мне еще остается говорить?
- Конечно, красивый.
Нет, с Биллом что-то не то. Что-то не то.
А Йоста волнуют только рейтинги группы. Фанаткам нравится новый имидж моего брата, а больше их ничего не колышит.
А я боюсь за своего брата, как ни за кого в жизни!
Билл, пожалуйста, будь со мной откровенным!

Дневник Билла.
23-е марта 2006 года.

Я знаю, что это неправильно, что это незаконно, в конце концов. Я знаю, но я не такой, как все, мне можно все! И я преступлю все законы! Я сделаю все! ВСЕ!!!
Но я боюсь, что Том обвинит меня…
Нет-нет. Лучше я буду молчать.

4-е апреля 2006 года.

Как это все-таки приятно: приехать домой в отпуск. Тут мы с Томом чувствуем себя свободнее. Здесь, конечно, фанаток тоже хватает, но все же и друзья наши есть. Наша старая комната, наша двухъярусная кровать и игрушки. Как же я по всему этому скучал!
Мы с Томом залезли в одну кровать и болтали до утра, как в старые добрые времена.

10-е апреля 2006 года.

Я в шоке. Какие-то уроды узнали наш домашний номер телефона и теперь названивают. Мне кажется, это наши одноклассники.
Вчера звонили и молчали. А сегодня угрожали.

11-е апреля 2006 года.

Я боюсь. Я боюсь. Мне страшно! Том! Помоги мне, пожалуйста! Помоги, помоги!
Я сегодня взял трубку и услышал такое… Мне страшно это писать… Они обещали мне устроить такое… такое… Господи, за что, почему мне так страшно?
Йост сказал, что приедет и заберет нас в Гамбург и придется жить там.
Боже, боже… Кажется, я продал душу дьяволу.
Том, ты можешь что-то сделать?
Да где же ты, черт возьми?!

15.04.07.

Я решил все-таки дать Тому гитару и надеюсь, что не ошибся.
Билл болезненно реагирует на звуки музыки, доносящиеся из соседней комнаты, но, кажется, он наконец-то начал просыпаться.
Сегодня у него случился новый припадок, но я распорядился ограничиться легким успокоительным и продолжил наблюдение.
Сначала Билл сидел, потом встал и начал ходить по комнате. Его взгляд начинает приобретать живые черты… А под конец дня он даже начал мурлыкать что-то себе под нос! Что-то вроде «komm und rette mich».
Думаю, завтра я смогу поговорить с Биллом. Почему-то я в этом просто уверен!
Дневники продолжаю набирать.

Дневник Тома.
12-е апреля 2006 года.

Я в смятении.
Вчера Билл так разволновался, что когда я пришел домой, он буквально накинулся на меня. Начал обнимать, говорил, как волновался, что я не дойду до дома, что я оставлю его. Он плакал, вытирая свои слезы о мои дреды.
Бедный… Я волнуюсь за него.
Мы пошли в нашу комнату, и там Билл рассказал мне, чем ему угрожали. Ах, уроды! Как у них только язык повернулся такое сказать?
- Они ведь могут! Могут это сделать! – шептал Билл в слезах, уткнувшись мне в шею.
Я гладил его по спине, по волосам. Его тонкие пальцы с силой сжимали мои руки, царапая меня ногтями.
Я поцеловал брата, но это было не как обычно. Это было, как в первый раз. У меня даже под ложечкой засосало, когда я почувствовал, как его пирсинг стукнул меня по зубам, а он издал тихий стон и принялся стягивать с меня футболку, еще сильнее углубляя поцелуй.
Его руки гладили мои плечи, мою грудь, я позволял все.
Мне было приятно.
Мне этого хотелось.
Мы целовались, как никогда. Как любовники, которых должны будут скоро разлучить. Билл целовал мою шею, лизал ее, и я чувствовал холодок, с которым скользил по коже металл…
О, господи, я сейчас вспоминаю все это и чувствую, что возбуждаюсь.
Ладно, мы всегда целовались, это ничего.
Но такого, как вчера, еще никогда не было.
Я не знаю, что мне и думать?!
Нельзя же хотеть брата.
Нельзя же хотеть секса с собственным братом?!

Дневник Билла
19-е апреля 2006 года

Я так боюсь, что Том вспомнит о том, что произошло неделю назад. Мы уже неделю живем в Гамбурге. Больше никто не звонит, и я успокоился.
Но тогда… Тогда мне казалось, что я скоро умру, и если бы я этого не сделал, я бы наверное всю свою жизнь после смерти жалел об этом…
И еще, надеюсь, он никогда не прочтет мой дневник…

1-е июля 2006 года.

Я это понял. Мне не нужен парень. Ну, нахрена, скажите, если никто никогда не поймет меня, как мой брат?
Я люблю Тома, я хочу Тома! Я хочу быть его любимым, я хочу, чтобы все об этом знали.
Это незаконно, но так сладко!
Я теперь каждую ночь мечтаю о Томе и очень часто говорю ему о том, как сильно люблю его.
Знаю, ему нравятся девушки. Что ж, я буду для него самой красивой девушкой на свете. Я не понимал раньше, что движет мной, когда я почти перевоплощаюсь в девушку, а сейчас осознал – я хочу быть девушкой своего брата!

17.04.07.

Думаю, я был прав, когда разрешил Тому играть. Музыка действует на Билла если не положительно, то возбуждающе. Я отменит транквилизаторы. Не думаю, что у Билла будут новые припадки.
Похоже, он начал разумно мыслить наконец-то.

20.04.07.

Том спросил, может ли он написать Биллу записку и позвонить домой маме.
Я разрешил и то, и то. Рад, что хотя бы Том выбирается из той ямы, в которую они попали. Уверен, он сможет вытащить и Билла.
Передо мной лежит Томова записка. Я обещал ее не читать… Но с другой стороны, меня гложет любопытство. К тому же я все-таки врач, поэтому прежде всего должен заботиться о здоровье своих пациентов… Вдруг эта записка может повредить Биллу? Решено. Читаю.

Записка Тома:

«Билли! Милый, дорогой, любимый мой брат! Прошу тебя, позволь мне увидеть тебя и поговорить с тобой. Да, я совершил ошибку, но это не значит, что я тебя больше не люблю. Если ты хочешь, я сделаю это! Я буду навсегда твоим, навсегда с тобой. Я сяду в тюрьму, если ты захочешь. Или давай уедем куда-нибудь. Куда угодно, у нас ведь столько денег! И будем жить так, как хотим. Только позволь нам жить. Ты знаешь, Билл, если ты захочешь, чтобы я умер вместе с тобой, я умру, но я очень-очень хочу еще раз увидеть твое улыбающееся лицо.
Прости меня. Твой Том».

(позже)
Заходил к Биллу. Отдал записку. Он прочел ее и порвал. Потом поднял на меня мутный взгляд, и я испугался. Откуда в этом ребенке столько мучения, столько ненависти, столько нежелания жить?!
- Дайте мне бумагу и карандаш, - попросил он хриплым голосом, но я как будто не слышал его. Я смотрел на его красивое, хоть и осунувшееся лицо, длинные, немного поблекшие пряди волос все равно очень изящно обрамляли чуть выступающие скулы. На фотографиях я видел его с макияжем – настолько яркий образ, что почти невозможно совместить с этой мертвенной бледностью, но и она красива. Я им любовался.
- Дайте мне что-нибудь! Я хочу написать… - он снова открыл рот, на этот раз я услышал его просьбу.
- Ответ Тому? – спросил я.
Билл покачал головой.
- Нет. Песню.
Я решился на эксперимент. Пусть, жестокий, но он стоил того.
- Я не могу, Билл. Боюсь, твои мысли сейчас разрушают тебя, - сказал я, поднимаясь со стула, на котором сидел.
Мальчик широко раскрыл глаза и рот, глотая воздух, беззвучно, как рыба.
- Но это… это… убьет меня, если я не напишу! – наконец выдавил он из себя. Его худые руки дрожали. Это было похоже на новый припадок. Я не боялся. За дверью поджидали два санитара, готовые ворваться в любую секунду.
- Прости, Билл, но если хочешь жить, тебе придется доказать мне это.
Я сделал шаг в сторону двери, но он сполз с кровати на пол и схватил меня за полу халата и простонал:
- Пожалуйста, доктор! Я не могу… не могу… Когда он играет, я не могу!!! Я НЕ МОГУ ЭТОГО ВЫДЕРЖИВАТЬ!!! Пожалуйста, доктор!
Он плакал, он кричал, стонал и извивался, бросался на меня с пола.
Пришлось вызвать санитаров, чтобы те ненадолго привязали его к кровати.
Мне жаль так поступать с Биллом. Сначала я думал, что можно вылечить его, сделать из него нормального, обычного человека, но, увы, это невозможно… Думаю, я могу вернуть его к жизни, только заставив снова почувствовать себя богом. Только так. Может быть, это будет его заблуждением, но, по крайней мере, он сможет быть счастливым. Может быть, я и не профессионал, может, я поддался состраданию, читая дневник Билла, не знаю.
Знаю только, что я очень хочу ему помочь.

Дневник Тома.
23-е августа 2006 года.

Снова турне, море фанаток, выбирай любую!
Yeah! Yeah!
На этот раз больше стран, мы даже поедем в Россию, это так круто!!!
Только вот Билл совсем сходит с ума.
Вчера в номере устроил настоящее безумство: когда я вернулся со свидания, он буквально прижал меня к стене и принялся так целовать, как никто не умеет… Конечно, он мой брат, он знает, как я люблю.
Он игрался с моим пирсингом и гладил пальцами грудь.
Боюсь даже вспомнить, КАК МНЕ ХОТЕЛОСЬ его трахнуть, когда его аккуратный ноготок задел мой сосок. Он сделал это специально. А потом спустился и целовал их… целовал мою грудь, соски и живот…
О боже, какое у моего брата горячее дыхание.
Я еле вырвался.
И до сих пор жалею.
Господи, останови это безумие! Или продолжи его до бесконечности!

Дневник Билла.
3-е сентября.

Я больше так не могу… Больше не могу!!!
Он каждый день снова уходит к своим девочкам!
Неужели я хуже, чем они? Неужели я хуже?
Не верю, не верю, не верю!!!
Бля, я слишком обдолбан, чтобы что-то здесь писать, потому что скоро придет Том, и я сделаю все, чтобы он меня трахнул…
До сих пор удивляюсь, как мне хватило духу достать наркоту. А ведь все было так просто. Я убежал в клуб (в обычный задрипанный клуб) и громко крикнул в толпу:
- У кого-нибудь есть “e”?
И куча народу протянула мне таблетки.
Все рады были обдолбать детку… Так они меня называют…
Ну что ж… спасибо вам, я так счастлив…
И так возбужден. Я хочу, чтобы Том меня трахал, трахал, трахал. Я хочу быть его шлюхой, подстилкой! Хочу отсасывать ему вечно, я хочу, чтобы он кончал мне в рот, на лицо, я хочу стонать от оргазма и отдаваться ему вечно…
ВЕЧНО! ВЕЧНО! ВЕЧНО!

21.04.07.

Отдал сегодня Биллу его косметичку, которую заносила мне фрау Каулитц. Он сделал вид, что не обратил внимания, но я-то заметил, каким жадным взглядом зажглись его глаза. Все он увидел!
Вернулся в кабинет, смотрю в камеру – так и есть! Красится!
Боже, и с каким наслаждением!
Стыдно признаваться себе, но меня сейчас так нежно кольнуло в сердце, когда я увидел Билла во всей красе. С макияжем он не кажется таким хрупким и беззащитным.
Позвонил фрау Каулитц и попросил ее привезти любимую одежду близнецов.

23.04.07.

Отдал Биллу его любимые футболки и джинсы.
- Ты это можешь носить вместо халата больного, - сказал я ему.
Билл не ответил, но посмотрел на меня с благодарностью.
Сегодня он снова накрасился, даже уложил волосы.
Том тоже радовался своим мешковатым футболкам и штанам. И даже сказал мне «спасибо». А, когда нарядился, взялся за гитару.

25.04.07.

Это случилось!!! Бил Каулитц сегодня вышел из комнаты!!! Он сделал это очень робко: постучался в дверь и попросил дежурного санитара выпустить его. Прогулялся по коридору и зашел обратно. Жаль, что с Томом они пока не видятся.

26.04.07.

Не знаю, рецидив это или нет, но Билл исписал карандашом для глаз все простыни. Я решил сам разобраться с этим. Когда я зашел в палату, Билл сидел на полу и сосредоточенно писал что-то.
- Билл? Зачем ты это делаешь? – спросил я.
Он не ответил, но продолжил писать.
- Это что, песня?
- Нет, отрезал он.
- Дай посмотреть, - я подошел ближе и наклонился к нему.
- НЕТ! – закричал он, оттолкнул меня и кинулся прикрывать собой надписи на простынке. Санитары сделали свое дело быстро: заломили бедному мальчику руки за спину, отобрали простынку и подали ее мне.
Неровным почерком Билла там были выведены слова:
«Том. Том. Том. Том. Том. Том. Том.
Я ЛЮБЛЮ, ЛЮБЛЮ, ЛЮБЛЮ, ЛЮБЛЮ, ЛЮБЛЮ, ЛЮБЛЮ, ЛЮБЛЮ, ЛЮБЛЮ, ЛЮБЛЮ, ЛЮБЛЮ, ЛЮБЛЮ, ЛЮБЛЮ, ЛЮБЛЮ, ЛЮБЛЮ!!!
Люблю тебя… Том. Том. Том. Том. Том».
- НЕТ! НЕТ! НЕТ! – кричал Билл, вырываясь, пока его упаковывали в смирительную рубашку. – НЕТ! НЕ НАДО!!! Не читайте!!! Нееееееет!!!!
- Успокойся, Билл, я хочу тебе помочь, - я пытался разговаривать, но он ничего не понимал и не хотел слушать.
Вдруг у него изо рта вырвался истошный крик:
- ТО-О-О-О-О-ОМ!!!!
Наверное, этот крик пронесся по всей больнице, я уверен, что его слышали все. Меня самого пробрало до самого сердца: таким отчаянным был этот вопль. Я обернулся, услышав, как в соседнюю дверь барабанит Том, чтобы его выпустили.
Я распорядился никому из них не давать транквилизаторов, но и не выпускать.
Том колотил в дверь до утра.

Дневник Тома
4-е сентября.

Господи, я в тебя никогда не верил, но надеюсь, что ты меня простишь!
Вчера после концерта я снял номер в той же гостинице, где мы остановились и повел туда двух девочек.
Но у меня НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ!!!
Не получилось! Бля, не могу это написать… ладно… у меня не встало…
Девочки были просто супер, но я не знаю, что случилось.
А потом я почувствовал, что-то страшное. Черное.
С Биллом что-то случилось.
Я быстро оделся и побежал в наш номер…
О, Боже…
Он валялся на полу, полураздетый.
Его глаза были мутными… Страшными… Волосы разметались по полу.
Он… он мастурбировал и стонал мое имя.
Господи, я грязный, грязный, поганый ублюдок – у меня встало на моего брата! У меня правда на него встало, да еще как. Я почувствовал, как член прямо-таки рвался из штанов.
- То-о-о-ом! – застонал Билл, и я весь обмяк, это было так сладко, и в то же время так возбуждало, что я ничего не мог с собой поделать.
Я подошел ближе. А потом Билл меня заметил. Он поднял на меня свой взгляд. И облизнулся.
Господи, как это было грязно и порочно, но я захотел его.
Захотел своего брата. Еще сильнее.
- Том, - простонал он, поднимаясь с пола. Он шатался и шел ко мне очень неуверенно. – Трахни меня, Том!!!
Я попытался быть разумным.
- Бил, ты где так обдолбался?
Он оскалился.
- Просто трахни меня, тебе что, слабо?!
Невыносимо.
Невыносимо сладко и невыносимо больно.
- Билл, я люблю девушек.
- А Я КТО?!
Кажется, он сорвал голос.
Билли, братик, прости меня… Что я наделал? Что я наделал?
Он продолжал приближаться ко мне, глядя своими совершенно безумными глазами. На волосах еще держалась какая-то укладка, тени и карандаш размазались по лицу, перемешавшись с его слезами.
- Том, я хочу быть твоей девочкой. Почему я не могу? Почему я не могу?
Он упал передо мной на колени. Этого я не мог выносить.
Я нежно поднял его на руки и отнес на диван.
Я был с ним нежен, а он все метался и умолял его трахнуть.
- Хочу, чтобы мне было больно! Хочу тебя во мне!
Кажется, он был в бреду.
Я очень медленно раздевал его, я целовал каждую клеточку его аромантой кожи, ласкал его языком и чувствовал, что хочу… хочу его. Ничто на свете не сравнится со стонами моего брата… «А ведь он все еще девственник», - подумал я. Действительно, ведь Билл еще ни с кем не спал.
Неужели же так было суждено, чтобы именно я лишил его девственности?
Но ведь это должно быть больно…
- Что мы будем делать со смазкой? – спросил я нежно, прикусывая мочку его уха.
- В тумбочке, - простонал Билл, выгибаясь навстречу мне.
Я вчера даже не удивился, что мой брат-девственник держит в тумбочке любрикант. Сейчас я понимаю, что Билл все спланировал. Он знал, что я не смогу сбежать на этот раз.
Прости, Билл, я действительно не смог.
- Я не знаю, как это делается… Просто не знаю, - шепчу я Биллу.
- Сначала пальцами… осторожно, - отвечает он… одними губами, закатывая глаза в сладкой истоме.
Боже, боже, боже, Билл, какой ты узкий, как же я это сделаю?
Я целую его грудь, облизываю сосок, мой брат вздрагивая от прикосновения моего пирсинга. Ему не больно – это заводит.
- Вставь их! – он стонет, прикусывая губу. – Вставь!!! Вставь!!!
Я повинуюсь стонам моего брата и ввожу в него сначала 2 пальца, потом добавляю третий. Он морщится от боли, но насаживается на них с похотью и страстью…
- Том… господи, Том, неужели это происходит на самом деле? – вырывается у моего близнеца.
Я целую его шею, посасывая нежную кожу, я кусаю его за плечо и вхожу еще глубже.
И он движется навстречу. Ритмично. Вдыхая-выдыхая.
Я больше не могу терпеть этого. Вынимаю пальцы, закидываю ноги брата себе на плечи и вхожу.
Слишком резко.
Слишком больно.
Билл кричит, потом зажимает себе рот рукой, чтобы нас никто не слышал…
- Да, Том! Да! Трахай меня! Трахай! Господи, как сладко!
Это же и я хотел сказать, братик. Этими же словами. Потому что не знаю, как еще можно описать эту сладость, эти невероятные ощущения, эту нирвану, когда мы кончали вместе…
Перечитал.
Боже, зачем я это все описал? Наверное, чтобы еще раз пережить это…
Я трахнул его два раза за ночь. А потом Билл сделал мне минет. Я в шоке – где он этому научился, я не понимаю! Я спросил его, а он так по-блядски посмотрел на меня и улыбнулся.
- Я хороший теоретик, Томми, сказал он, продолжая облизывать мой член.

Дневник Билла.
4-е сентября.

Чертовски болит голова.
И не только.
Но я счастлив!
Я – самый счастливый бог на Земле!
Вчера я был подстилкой моего брата. Я был его маленькой шлюшкой.
А с утра, когда мы проснулись, я ему отсосал еще раз.
Мне так нравится, когда он кончает на меня.
Я схожу с ума.
Я схожу с ума.
Но я так люблю тебя, Томми.

6-е сентября 2006 года.

Я – самая счастливая шлюшка на свете!
Мой брат меня любит.
Я люблю своего брата.
Он меня трахает.
И я получаю от этого дикое наслаждение.
А еще весь этот адреналин. Приходится скрываться, врать всем, запираться в номере и безумствовать!
Я хочу-хочу-хочу!
Как я жил без этого все это время?!

7-е сентября 2006 года.

Кстати, через год нас уже можно будет за это арестовать.
Ха-ха!
Поймай меня, если сможешь.

Дневник Тома.
10-е ноября 2006 года.

Я боюсь. Боюсь, что для Билла секс стал навязчивой идеей. И чем он жестче и извращенней, тем сильнее Билл кончает. Тем громче его стоны… Мой брат – какой-то сексуальный маньяк.
Я очень люблю его, боюсь за него, но понимаю, что сам во всем виноват.
Билл, давай вернемся… пожалуйста!!!

15-е ноября 2006 года.

Билли, ты что думаешь, что мы теперь парочка??
Что можно бить посуду и вешать мне пощечины, если я сплю и с девушками тоже?
Пойми же, мы не можем признаться в этом. Нас посадят!
Посадят!!! Нас разлучат, я умру там без тебя!!!
Мы не можем… не можем признаться!!!
Билл, я люблю тебя. Но наверное, это нужно прекратить.

Дневник Билла
15-е ноября 2006 года.

Ты пришел сказать мне, что все кончено, а я опустился перед тобой на колени. И ты уже ничего не смог сделать, пока не кончил…
А потом тебе пришлось меня поиметь, братик. Вот так-то.
Мы не можем это разорвать. Мы не в силах, мы не должны.
Нет-нет

18-е ноября 2006 года.

Безумие, как ты разозлился!!!
Ты сейчас, наверное, ебешь какую-нибудь фанаточку, а я сижу тут и падаю. Но я рад…
Я рад, что все так получилось.
Рад, что завтра все газеты будут пестреть нашим поцелуем…
Эти русские фанатки абсолютно больные, но я их так люблю! Я так их люблю! Когда они развернули плакат «Bill, kiss Tom now!», я сначала не знал, что делать, а потом…
Ты обалдел. Ты обалдел, но не оттолкнул меня.
А я скользнул тебе в рот языком, и мы позабыли обо всем, пока нас не растащили.

Дневник Тома.
19-е ноября 2006 года.

Мне плевать, даже если мы всю жизнь теперь не будем разговаривать. Ты выкинул вчера ужасную штучку, и я тебя ненавижу! Ненавижу, Билл!
Как ты мог?!

Дневник Билла.
Без даты.

Мне плевать. Плевать. Плевать.
Я могу без тебя.
Могу.
Могу.
И я снова улетаю, улетаю, улетаю.
И я хочу тебя, хочу, но ты так далеко…
Может, я позову еще раз?

Дневник Тома.
Без даты.

Братик, пожалуйста, не делай этого!
Не надо!
Не убивай нас!
Я не могу, не могу тебе отказать, но я хочу жить.
За что ты забираешь у меня жизнь?

Дневник Билла.
Без даты.

Нам больше нечего делать в этом мире, Том.
Нас никогда не поймут. Нас убьют в любом случае.
Давай уйдем сладко… Давай уйдем сладко…
Давай уйдем…

Дневник Тома.
Без даты.

Ты управляешь мной, хоть мы больше и не спим…
Ты требуешь этого, и я тебе это отдам.
Жаль только, мы больше не можем выступать.
Да. Кажется, я лучше умру, чем признаю, что мой брат сидит на героине.
Ладно, я позволю тебе завтра вколоть последнюю дозу, и мы улетим вместе.

27.04.07.

Я принес Биллу тетрадь и несколько ручек и разрешил писать все, что угодно. Он смерил меня злобным взглядом, но тетрадь взял.
Теперь он пишет почти все свое свободное время.
Я очень рад. Кажется, близнецы пошли на поправку…

15.05.07.

Я сделал это!
Том и Билл снова вместе!
Билл написал песню. Оказывается, пока он пел, Том сочинял аккорды.
Герр Йост спрашивал меня, когда парням снова можно будет выступать.
Я думаю, через пару месяцев им можно разрешить работать в студии.
Я не знаю, как обстоят дела с их «небратскими» отношениями, но, думаю, братская любовь сильнее всего.

16.05.07.

Убрал камеры из комнаты Каулитцев.
Да, я поселил их вместе.
Они теперь все время вместе.

06.06.07.

Я передумал насчет всяких там диссертаций. Давно передумал. Билла и Тома встречала у ворот больницы фрау Каулитц и толпа фанаток за ограждениями. Когда я увидел, как Билл им улыбался, то понял, что не зря поверил в него.
Я рад, что впереди у близнецов Каулитц долгая и счастливая жизнь.

17.10.07.

Не могу прекратить вести свои записи. Я теперь привязан к мальчишкам навсегда.
«Tokio Hotel» снова вместе и выпустили новый альбом.
С песнями, которые Билл написал в больнице. Да, есть в этом какой-то странный шарм. Песни мрачноваты, но красивы.
Вот только насторожили строчки из песни «Я покажу тебе, как взлететь»:

Я покажу тебе, как взлететь.
Но, знаешь, это очень это больно…

Хотя, наверное, зря я волнуюсь...

21.11.07

Не буду больше здесь ничего писать.
Сегодня утром прочел в газете:

«Вчера в номере нью-йоркского отеля “4 seasons” близнецы Билл и Том Каулитц, лидеры популярной группы Tokio Hotel, которая уже около двух недель находится в турне по США, были найдены со вскрытыми венами.
Это уже вторая попытка Билла и Тома покончить жизнь самоубийством, на этот раз увенчавшаяся успехом. Поклонники в шоке. Сегодня группа должна была дать концерт на Бродвее. В Германии объявлен траур…»
Мне нечего сказать. Я совершил ошибку. Я пропустил что-то.

Что ты видел там, Билл?!
Что ты видел?


"Неважно кто ты, где ты живешь и как ты живешь. Просто цени все, что у тебя есть, цени любовь, ведь это самое главное. Не красота спасет мир, а любовь. Как бы это громко не звучало ведь, так и есть. Любовь-это что нельзя описать словами, ее можно лишь почувствовать. Любить- значит жить вопреки всему!"

Словом можно обидеть,а словарем можно и убить.=)


 
ehlina-khismatullina Дата: Четверг, 2008-04-03, 15:13 | Сообщение # 13
Новичок
Посты: 68
Offline
прикольно даже здорово! biggrin biggrin biggrin

елиночка просто супер.болейте за меня и за билььку.актимель форева!билька их либе дих!!!
 
Shurubill Дата: Четверг, 2008-10-16, 15:09 | Сообщение # 14
Новичок
Посты: 46
Offline
Оу...

Schrei! - bis du du selbst bist
Schrei! - und wenn es das letzte ist
Schrei! - auch wenn es weh tut
Schrei so laut du kannst!
Schrei - bis du du selbst bist
Schrei! - und wenn es das letzte ist
Schrei! - auch wenn es weh tut
Schrei so laut du kannst - schrei!
 
Forum » ТВОРЧЕСТВО » Рассказы » Слэши (собрание старых слэшей)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

- Есть новые сообщения - Нет новых сообщений
TOKIO HOTEL Rambler's Top100